- Тю-ю... Ты чего? - удивился Жора.
- Я... Я... Я - не... че...ло...век... Я - нечеловек...
- Здрасте вам! А кто же ты? И откуда?
Парень мгновенно перестал реветь и с подозрением глянул на Георгия.
- С точки... - неохотно ответил он.
Понятие "точка" в математике определяется как бесконечно малое, не
имеющее материальности нечто. Именно такой и является в нашем сознании
точка на карте мира, означающая пункт, подчас даже не имеющий имени
собственного. Быть на точке - сиречь служить, работать в богом забытом
углу пустыни или джунглей.
Парень попал на точку год назад, сразу после института международный
отношений. Точка была в Африке, где ползает всякая пакость, где навалом
болезней, а ночью могут напасть контрреволюционеры или как их там еще
называют. От таких сочетаний у парня "поехала крыша". Он был насмерть
перепуган галлюцинациями и в минуты просветления с ужасом терзался своей
ненормальностью. Мы сидели, подавленные.
- Живешь-то ты где? - начал выспрашивать парня Жора.
Тот отвечал, но только после паузы, словно в нем срабатывало реле.
- ... под Москвой.
- Как домой добираться думаешь?
- ... на электричке.
- Тебя будет кто-нибудь встречать?
- ... нет.
- А валюта у тебя имеется? Доллары?
Парень молча кивнул головой.
- Ты вот что, не тушуйся. Купи за валюту путевку в хороший санаторий.
Поезжай, отдохни. Тебе отдохнуть надо, понял?..
Парень сосредоточенно молчал и не отвечал на вопросы. Я вспомнил тех
двоих провожающих. Знали же, кого сажают в самолет. А приди ему в голову
блажь подышать свежим воздухом за бортом на высоте десяти километров?
И встречать его никто не будет. Как же так? Впрочем, Системе он уже
не нужен. Проспрягайте глагол "не нужен". Я не нужен, ты не нужен, он не
нужен, мы не нужны... Лишние люди...
В одной из "точек" на юге Аравийского полуострова тоже жила-была мик-
росовколония. Единственное развлечение - охота. По всем правилам и
инструкциям надо бы докладываться нашим секретным службам о своем наме-
рении выехать в полупустыню с описанием маршрута. И ехать надо бы для
безопасности двумя машинами, двумя экипажами. Наши секретные службы бе-
зопасности для собственной безопасности разрешения никогда не давали. И
поэтому все ездили не спросясь. И поэтому только через три или четыре
дня обнаружили пропажу одного из товарищей. Выяснилось, что он уехал в
джипе на охоту. Подождали еще пару дней. Потом объявили розыск. Непода-
леку, в другой "точке", стоял отряд советских вертолетчиков. Два дня они
совершали облет близлежащих территорий и ничего не обнаружили.
Джип с полуразложившимся, расклеванным птицами трупом нашли месяца
через два. Судя по всему, джип сломался, его хозяин ждал помощи и был
еще жив, когда летали вертолеты. Его обязательно обнаружили бы, если бы
вертолеты действительно поднялись в воздух. Но горючее сожгли на
собственные нужды или продали налево и только рапортовали о поисках.
Джип стоял на заднем дворе, и, чтобы проститься с погибшим, выходили
на жару и разливали по стаканам прямо на капоте.
Джип был весь исчерчен, как клинописью, письменами. Когда умирающий
от жажды, брошенный в пустыне советский человек понял, что ждать помощи
бесполезно, отверткой на кузове царапал он послания матери, отцу, жене,
сыну и... партии. Организатору и вдохновителю...
Одному из моих коллег-журналистов не повезло - его избрали парторгом
выставки, большой советской экспозиции на международной ярмарке в стра-
не, которая вдруг начала воевать со своим соседом на Ближнем Востоке.
Воевали по-восточному: швыряли друг в друга ракетами. Они падали на мир-
ный незащищенный город - куда Аллах прикажет. В посольстве срочно собра-
лись на совет все советские начальники. Решение о срочной эвакуации пер-
сонала выставки было принято сразу, но тут кто-то вспомнил, что экспона-
ты представляют собой материальную ценность. На войне, как на войне -
спишем. Генеральный же партийный секретарь совколонии со значением ука-
зал, что среди экспонатов есть представляющие собой непреходящую, нет-
ленную ценность - два ковра ручной работы с портретами Ленина и Брежне-
ва. Нельзя допустить, чтобы они погибли или достались в руки мародерам,
способным совершить надругательство над совсвятынями.
Отрядили в боевое задание парторга выставки, дали ему машину, и пое-
хал он на ярмарку. Уже по пути он увидел ужасные последствия бомбардиро-
вок - развороченные чрева домов, толпы обезумевших людей, потерявших
кров и своих ближних. Очередной налет начался, когда он был в павильоне.
Содрогнулась земля, и разлетелись со звоном стеклянные витрины. Парторг,
укрывшись за колонну, смотрел, как оседающая пыль покрывает серым нале-
том ковровые лики вождей, как сфинксы взирающих в светлое будущее чело-
вечества поверх рухнувшей советской показухи, и думал: "А что я здесь
делаю? Спасаю портреты? Кого? Кумиров моего сознания? Да не верю я ни в
них, ни в их идеи, не нужны они мне. Я не нужен... они не нужны... И да-
же местные мародеры не польстятся на эти тряпки... Господи, пронеси и
помилуй, помоги только выбраться из этого ада..."
Последняя жара, последняя...
Глава сорок четвертая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава сорок четвертая
Четыре тысячи кусочков из жесткого картона, разных по форме: и многопалые
каракатицы, и прямоугольнички с пуговками с двух сторон, и круглоголовые
человечки с толстыми ножками и ручками.
Картонки - разноцветные, как бы ряженые в одежку, кому какая доста-
лась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108