Как ненасытные терро-
ристы, мы уже расправились с двумя по ноль семьдесят пять, правда, с по-
мощью наших подруг, и задумывали новое убийство, но планы нарушили наши
благоверные из гуманных соображений, и мы заговорили о предельных воз-
можностях индивидуума.
Я припомнил, как в Финляндии сопровождал генерального директора внеш-
неторгового объединения, а принимал нас его зам, тоже директор, но мест-
ного акционерного общества. Мирно попарились в сауне, размялись за ужи-
ном, в благодушном настроении поехали к Заму, где удвоили и утроили до-
зу, и около двух ночи двинулись в отель. Генеральному показалось мало, и
мы поднялись к нему в номер, где без закуски укокошили еще одну красави-
цу. Это доконало Зама, он сполз на пол и, стоя на коленях, плакался сво-
ему начальнику, как ему плохо живется заграницей. Я спросил тогда Гене-
рального:
- Трудно быть начальником?
Он посмотрел на пресмыкающегося Зама и ответил, вздохнув:
- Здоровья много надо иметь, чтобы такие вот не обошли. Тебя бы я в
замы не взял.
Два года заграничной жизни отучили нас стоять в очередях, заботиться
о пропитании и барахле. Накопился и какой-то запас. В виде чеков. И тут
советская власть провела еще одну кампанию. Начался этот снежный ком,
как водится, со статьи, почему-то в "Литературной газете". Широким жес-
том автор отбрасывал заработанное десятками тысяч обитателей советских
зарубежных колоний.
Даже простой расчет по минимуму показывал: сто стран по сто человек в
стране(в той же Индии больше трех тысяч) и это без учета временно коман-
дированных да по полтысячи долларов - получалось, что пять миллионов ва-
люты только в месяц возвращается в казну страны. А что такое каких-то
шестьдесят миллионов в год при наших миллиардах? Народ требует закрыть
"Березку", потому что правительство не в силах прекратить спекуляцию
вокруг валютных магазинов. Сказано-сделано. И остались те же сталевары с
тропического металлургического ни с чем.
Мы, конечно, тут же прекратили менять валюту на чеки. Пачку сертифи-
катов отправили с оказией в Москву. Поздно, километровые очереди мороз-
ными ночами и настоящий разбой, устроенный мафией. Еще раз Система обма-
нула народ. Не в последний.
И тут же вышло постановление Совета Министров СССР "О дальнейшем раз-
витии внешнеэкономической деятельности..." Дальнейшее развитие - очеред-
ная зияющая высота, в которую должна была шагнуть Система. Впервые на
политзанятиях мы вспоминали Ленина с внутренним одобрением - еще в двад-
цать втором Ильич писал о необходимости государственной монополии внеш-
ней торговли, иначе появится масса "внешторгиков".
В верхах не любили внешторг. Пользовались, но не понимали его роль в
экономике государства любого образца. Во время военного переворота в Чи-
ли, куда мы уже загнали только тракторов около трех тысяч, военные
пальцем не коснулись торгпредства, посол сидел в его подвале и осведом-
лялся, хватит ли запасов.
Секретарям, министрам, председателям всех мастей враждебна сама идея
бизнеса. Зачем торговаться, подсчитывать, комбинировать, решать что-то
экономически, если можно дать указание и проследить за его выполнением,
а не выполнят - цена партбилета слишком высока. Вместо того, чтобы вы-
пустить на волю дух предприимчивости внутри страны, уничтожили внешний
инструмент обогащения казны. Как и во всякой структуре Системы, во внеш-
торге было навалом и человеческого дерьма, и протекционизма, и "конторс-
ких" служащих. Но были и тысячи тех, кому бизнес по душе, как земля -
кондовому крестьянину, как Королеву - космические корабли, как изобрета-
телю - велосипед своей конструкции. Именно такие составляли золотой за-
пас Отечества. Которое их же и предало. Не могло не предать, если во
главе внешней экономики страны стоял бывший министр рыбного хозяйства, в
недрах которого возникла мафия "Океан" по контрабанде икры и рыбы, друг
минводхоза, гордый тем, что внес свой большой вклад в перестройку - зап-
ретил "Березку".
Пытаясь самообновиться, Система судорожно рушила свои структуры, но,
как скорпион, смертельно укусила себя в голову только в августе девянос-
то первого.
Глава тридцать восьмая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава тридцать восьмая
Дурно я почувствовал себя часа в два ночи. Приступы рвоты продолжались до
желчи, до полного изнеможения, до потери сознания. Непохоже на простое
отравление, и Лена дозвонилась до посольской поликлиники. Врач приехал, сделал
успокоительный укол, и я кое-как дотянул до утра.
Виталий помог добраться до госпиталя, а я уже стал желтым, словно
покрылся нездоровым загаром. Вскоре я лежал на высокой кровати, пласт-
массовые трубочки и перевернутая, высоко подвешенная бутылка стали
частью моей кровеносной системы, а на экране монитора датчики чертили
светло-зеленые всплески ударов моего сердца.
Основной диагноз - инфекционный гепатит, желтуха, врачи установили
быстро, подозревали еще желчный пузырь, но этим решили заняться попозже.
Инкубационный период - сорок пять дней, что же было полтора месяца на-
зад? Вспомнил, прием в ресторане, все, как обычно, не трогали местную
колбасу, не брали неизвестно в чем мытые овощи, ели только термически
обработанное, прожаренное, пропаренное, вот только мороженое себе позво-
лили. Как узнать, что в тебе поселилась зараза, которая вспыхнет только
через сорок пять дней? Чем предостеречься? Да, конечно же продезинфици-
ровались - приняли по стаканчику спиртного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108