Киноустановки, автозап-
части, различные приборы, подшипники были выставлены в большом зале на
первом этаже за стеклянными витринами.
На втором этаже размещались кинозал, каталожная и офис директора. За
выставочным залом был конференц-зал с кожаными креслами, диванами, теле-
визором, видео и стойка бара с высокими стульями.
Над конференц-холлом - квартира Веховых.
На одном из диванов под рев включенного на всю мощь телевизора спал
Денис. По ящику шла советская программа "Орбита".
Дениса разбудили, он таращил на нас сонные глаза и никак не мог по-
нять, чему это мы так радуемся, словно вырвались из тюрьмы.
- Вставай, сын, целый год с тобой не виделись, - тормошил Дениса Ви-
талий.
Открыли запотевшее шампанское - редкость по местным понятиям. В тро-
пиках нет в заводе шампанского, как и вин - лучше всего виски. Бутылки с
шипучим фейерверком везутся из Союза, хранятся месяцами и тратятся лишь
по особым случаям. Мы с Виталием от своей доли отказались, сделали себе
по стакану виски с кубиками льда.
Замолкли перед тем как выпить.
- Только не за родину, - брезгливо сморщилась Любаша. - Ненавижу со-
ветских квасных патриотов за рубежом, как соберутся, так сразу за родину
и молчат так многозначительно. За Сталина добавили бы или лично за...
- Давайте-ка лучше за наших, кто там, в горниле перестройки, сейчас
даже новое выражение придумали - прораб перестройки, опять что-то рабс-
кое, сразу представляешь себе строителя в каске, трезвого, румяного,
уверенно уставившегося в никому неизвестное будущее, потому что - что
ему придумает новое Политбюро, он знать не может.
- Тише ты при Денисе, - понизила голос Любаша.
- Шоу-рум тем и отличается от совгородка, что здесь можно говорить
правду и не шепотом, а во все горло. Поэтому давай, Любовь моя, за стар-
шего нашего сына, за Ивана и за родителей. А у вас-то как с наследника-
ми?
- У меня дочка Юля, ровесница вашего Ивана, - гордо сказала Елена.
- У меня сын Сергей, ровесник Юлии, - добавил я.
- Что же это получается? - задумалась Люба. - Выходит, все мы стали
мамами и папами в одно и то же время? Иван - студент, а вот Дениска
поздний у нас, школьник еще. А ваши?
- Юля на третьем курсе, - опять гордо заявила Алена.
- Мой в армии, - вздохнул я.
- А родители живы? - осторожно спросила Люба у нас обоих. - Да, - за-
кивали мы.
- И слава богу! За всех!
Мы, наконец, выпили по-настоящему, и завелся долгий ночной разговор -
то особое состояние праздника, когда не надо думать даже о том, чтобы
выспаться всласть. Любаша с Аленой, потягивая шампанское, - о детях, а
мы с Виталием вспомнили нашу "альма матер" и ребят из киностудии. Оказа-
лось, что единственным профессионалом стал Костя Гашетников, он - режис-
сер студии документальных фильмов, Колька Осинников уехал в США, ос-
тальные разбрелись по разным конторам.
- А как тебе служится? - спросил я.
- Интересно. Дело-то творческое. И мир посмотрел. Помню, приехал я в
Турцию по линии Арчила Сохадзе, то есть станки рекламировать. Пошли мы в
Стамбуле на "капалы чарши", может и не верно называю, крытый рынок. Шум
и гам там стоит невообразимый - каждый товар свой криком рекламирует, в
лавку зазывает. Через час одурели мы. Тут я и заорал во все горло:" А
вот станки двухстоечные, токарно-винторезные, налетай, подешевело!" Ник-
то на меня внимания не обратил, только специалист с завода Орджоникидзе,
что с нами был, со смеху покатился да зазывалы заорали еще громче - еще
один конкурент явился.
- А мы действительно станки в Турцию продаем?
- Конечно. Причем за твердую валюту. Весь мир давно перестал делать
оборудование для мелких мастерских, а в Турции, Индии - нужда. И потом
подшипники - дно золотое для этих рынков. А вообще-то мы работаем по
анекдоту.
- Какому?
- По-моему, едиственный анекдот про рекламу, который я знаю. Помощник
докладывает президенту США: - Русские высадились на Луну, сэр. - Что они
там делают? - Красят ее в красный цвет. - Держите меня в курсе... Через
месяц: - Сэр, они выкрасили в красный цвет всю заднюю часть и приступили
к передней. - Могли бы заднюю и не красить - все равно ее никто никогда
с Земли не увидит. Держите меня в курсе... Через месяц: - Они закончили,
сэр. - Прекрасно. Посылайте нашу команду, пусть напишут белым по красно-
му "Кока-кола".
- Кстати, налей-ка мне, - повернулась к Виталию Любаша. - И отнеси
Дениску наверх, сморило парня.
Виталий бережно поднял Дениса на руки и вскоре вернулся с гитарой в
руках.
- Ой, здорово как! - обрадовалась Любаша. - Сколько времени не брал,
запылилась даже.
Виталий вырубил телевизор, подстроил струны и тихо запел:
Под широкой лапой старой ели
Палкой на искрящемся снегу
Кто-то нацарапал еле-еле:
"Приходи, я больше не могу!"
И у строчки полу занесенной
Я остановился на бегу,
Прочитал чужой призыв влюбленный:
"Приходи, я больше не могу!"
А лыжня тянула дальше в поле,
В светлую прозрачную пургу -
Сзади крик отчаянья и боли:
"Приходи, я больше не могу!"
Виталий повысил голос, усилил бой гитары, и в большом холле эхом раздалось
"не-мо-гу-у" и снова тише:
Я не мастер в отыскании кладов,
Но надежду в сердце берегу -
Только нет тебя со мною рядом:
Приходи, я больше не могу...
- Ой, чья это песня? - зачарованно спросила Алена.
- Музыка моя, а стихи Алика Гусовского. Это одна из первых...
Время нашей молодости, доморощенные барды, ни одного вечера не обхо-
дилось без гитары. И пелось и пилось от всей души.
Проникновенно.
Спев несколько лирических песен, которые особенно хорошо звучат у
костра, Виталий перешел на шуточные и остро пародийные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108