Лес стоял, подняв
вверх руки-ветви, и ждал восхода. В глубине космоса рождались и гасли
звезды, их свет, пролетев сквозь бездну пространства, через тысячи лет
достигал Земли, где каждое существо и растение росло, цвело и продолжало
свой род мгновение за мгновением. Природа жаждала жизни, боролась за
жизнь и вселенски равнодушна была к смерти Дмитрия, который сам отказал-
ся от дара жизни, лес хоронил его в своих недрах и тело его скоро станет
добычей червей, насекомых, птиц и зверей...
Такой вот приснился, а потом написался почти в повесть рассказ после отпуска,
после встреч и рассказов тех, кого судьба сделала участниками перестройки.
Глава двадцать девятая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава двадцать девятая
Из холодной, по-сентябрьски промозглой Москвы мы опять вернулись в лето. За
наше двухмесячное отсутствие прошел сезон дождей, омытая полупустыня утолила
жажду, зазеленела, зацвела.
Днем было жарко, до тридцати пяти, но уже не ощущалось в атмосфере
прежнего иссушающего безумия, а к вечеру веяло настоящей прохладой, да и
проходящее время от времени грозы как бы разряжали высокое напряжение
небес. Ганеш радовался нашему приезду, как ребенок, радовался подаркам,
привезенным нами из Москвы.
Не успели явиться-разгрузиться, как ворвался Виталий Вехов, извините,
что не мог приехать в аэропорт, разрешил нам только принять душ и перео-
деться и увез к себе в шоу-рум. Нас ждал царский обед из соседнего рес-
торана - Виталий жил пока один, Любаша и Денис должны были вернуться на
днях.
Горы зелени, густой, как желе, суп, аппетитные жареные куры, пресные
лепешки, который мы макали в острый соус, куски сочного шашлыка, лю-
ля-кебаб, ароматные танго, мороженое - да все это под стаканчик доброго
виски со льдом... Москва казалась голодной губернией, где удачей счита-
лась добытая пачка пельменей.
И город казался нам красивым, зеленым, с ровными, неразбитыми дорога-
ми. Вместе с Виталием поездили по музеям, книжным развалам, заглянули в
полюбившиеся эмпориумы, где купили себе две картины. На одной - город с
крепостью, индуистскими храмами и мечетями, разноцветной толпой на ули-
цах под раскаленно-желтым небом. Как память о жаре. Вторая - совсем не-
большая, тоже с храмом вдали, куда спешат укрыться от грозы женщина в
сари с ребенком за руку.
Я получил месячную зарплату, и мы с каким-то ощущением свободы разбо-
гатевших людей покупали то розовое платье Елене, то красную майку с зе-
леным крокодильчиком на кармашке мне, то альбом Пикассо, то резную фи-
гурку из сандалового дерева. Заходили, выбирали и покупали. Или возвра-
щались на следующий день и меняли розовое на зеленое, добавляя еще и фи-
олетовое. Ко всем цветам Елениных нарядов подобрали бусы из фиолетовых
аметистов, из темно-красных гранатов, из голубой бирюзы, из розовых ко-
раллов, из изумрудного малахита.
И вливался в душу покой, уходили, как облака за горизонт, проблемы
далекой Москвы, дети, квартира...
Ко мне на переговоры пришел молодой, стройный, симпатичный парень с
застенчивой улыбкой, предложил свои услуги как адвокат и пригласил к се-
бе домой на ужин. Вернее не к себе, а к дяде, который занимался бизне-
сом, связанным с народными промыслами. Звали парня Ричард, или попросту
Ричи. Дядя Ричи оказался миллионером, богатым владельцем роскошной виллы
в престижном зеленом и тихом районе, а дом его - настоящим музеем резных
деревянных и каменных скульптур.
Мы провели вечер в приятной беседе с Дядей, сам Ричи скромно молчал.
Говорили о вегетарианстве, тема сама собой возникла, потому что хозяин,
естественно, вежливо осведомился, какой диеты мы придерживайся. Я выра-
зил сомнение, что только растительной пищи достаточно для поддержания
высокого жизненного тонуса, в ответ Дядя рассмеялся и указал на Ричи,
который оказался вегетарианцем и обладателем черного пояса по каратэ.
Дядя привел изречение из священной книги вед: "Человек - то, что он
ест". Подразумевалось, что питающийся только растительной субстанцией
чист, поедающий же трупы животных не может быть таковых. Вспомнили, что
долгожители Кавказа едят мясо лет до сорока, потом становятся травоеда-
ми.
Мне подумалось, а потом представилось, что каждый из нас, живых, сос-
тоит из "кирпичиков", построен из них. То, что мы едим, из этого мы и
построены. Тут Дядя истинно прав. С годами какие-то "кирпичики" стано-
вятся слишком тяжелыми для поддерживающих их снизу, вся связка ослабева-
ет, рушится свод, лопается сосуд, воспаляется пузырьки легкого, как было
у меня когда-то... Не ценил, не понимал я тогда значения "кирпичиков"...
А другая страна, другой климат? Здесь же иные "кирпичики", и если я
каждый день ем иное, то и в организме идет своя "перестройка", то есть
акклиматизация, и неизвестно, заменит ли новый местный "Кирпичик" преж-
ний отечественный...
Мои размышления прервала Елена. Она тихо сказала мне по-русски:
- А я про наших думаю, как они там, бедные? Крахмальная колбаса, мо-
роженое мясо, синие куры, которых вскармливали черт знает чем, фиолето-
вые сосиски, супы из пакетов - где она у нас хорошая пища?.. А если и
переходить в вегетарианцы, то как, если в августе в овощных магазинах ни
огурца, ни помидорчика?.. Бедная Юленька, бедный мой Алешенька...
Я поинтересовался режимом жизни, питания и работы миллионера. Дядя
оказался весьма умеренным и воздержанным. Рис, овощи, гольф, отход ко
сну не позже одиннадцати, ранние пробежки по утрам и последние достиже-
ния современной европейской медицины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108