Белокурые волосы были аккуратно уложены, а на безымянном пальце правой руки тускло поблескивало золотое кольцо с плоским черным камнем.— Добрый день, — поздоровался Петр. — Ирина Аркадьевна дома?— Вы Волков? Здравствуйте, проходите. Ира!Ирина вышла из гостиной, гася на ходу сигарету в маленькой керамической пепельнице.— Здравствуйте еще раз, Петр Сергеич. Раздевайтесь, проходите, знакомьтесь — Виктор, мой брат.— Очень приятно.— Александр.— Виктор.— Гурский и Волков разделись в передней и прошли в комнату.— Кофе?— Нет, — отказался Гурский, — спасибо.— Спасибо, — Петр поправил рукав джемпера, — мы ненадолго. Ирина Аркадьевна, а можно еще разок взглянуть на муляж этот?— Пожалуйста, — она вышла в кабинет и принесла трубку.Волков взял ее в руки, поднес поближе к глазам и внимательно осмотрел.— Взгляни, — протянул Александру. Гурский взял трубку, потер пальцем какое-то пятнышко на чубуке и вернул Петру.— Воск, — вздохнул он. — Дальняя дорога, казенная еда.— И что сие означает? — покосившись на волковскую амуницию, скептически обронил Виктор.— Видите ли… — Волков положил имитацию на стол. — Ваш отец в тот вечер, перед тем как вернуться домой, зашел на выставку восковых фигур и зачем-то подменил у Отца народов трубку.Брат и сестра удивленно переглянулись. Волков отметил, что, внешне совершенно разные, они тем не менее чем-то неуловимым очень похожи. И отчего-то это обстоятельство его раздражало.— Вы хотите сказать, — удивленно спросила Ирина, — что он стащил трубку у восковой фигуры Сталина?— Скорее, на мой взгляд, наоборот. Он вставил Сталину в руку свою, презентовал, так сказать, а вот это, — Петр приподнял муляж, — положил себе в карман.— Зачем? — спросил Виктор.— Я не знаю, — Волков пожал плечами. — А вы?— Послушайте, — Ирина нервно поправила волосы, — а если мы заберем ее обратно, а это вот вернем на место, может, мы что-нибудь… Что нам мешает?— Теоретически ничего. Но ситуация осложняется тем, что Иосиф Виссарионович в настоящий момент пребывает в отъезде. Он на Дальнем Востоке. Где конкретно, мы скоро узнаем, но добраться до трубки так скоро, как хотелось бы, боюсь, не получится.— Петр Сергеич… — Ирина смотрела на Волкова такими глазами, что Гурский отвел взгляд.— Не знаю… Мне самому сейчас из города никак не отлучиться. Вот разве что Александр.— Я дам денег. Сколько нужно? В передней затренькал оставленный Петром в кармане куртки телефон. Виктор сделал машинальное движение к карману пиджака. Волков встал и вышел из комнаты.— Да, — сказал он в трубку, — да, я. Ага… Спасибо большое, очень помогла. Ага… ну пока, увидимся.— Ну вот, — Петр вернулся и сел к столу. — Сталин в Комсомольске-на-Амуре. Хотелось бы думать, что и трубка вашего отца до сих пор при нем. Александр за ней съездит. Но… даже не знаю. Короче, Аркадий Соломонович — ваш родной отец, вы его дети, а следовательно, и понимать его должны лучше, чем кто-то другой. Вы утверждаете, что ему, похоже, угрожали, в последнее время он с этой… дубинкой стал ходить, а в тот день, когда на него напали, он вдруг сует свою трубку восковой фигуре. Это все — что? Как по-вашему?— Маразм старческий, — Виктор раздраженно встал и вышел из гостиной.— Виктор! — резко сказала ему вслед Ирина. —~ Петр Сергеич, тут что-то не то. Отец, безусловно, был человеком пожилым, со своими странностями, люстра вон и прочее, но сумасшедшим он не был. Нам обязательно нужна эта его трубка. Саша, — она посмотрела на Гурского, — у меня есть деньги, я вам заплачу.— Ирина Аркадьевна, — Волков взял со стола муляж и опустил его в карман, — я доложу своему руководству, что беру это дело. Расценки за пользование услугами нашего Бюро вы сможете уточнить в офисе. Подумайте, ничего больше на ум не приходит по существу вопроса?— Я не знаю… А что еще?— Ладно, — Петр встал со стула. — Пока все.В передней они с Гурским оделись, распрощались с хозяевами и вышли на улицу. Шел слабый снег, который тут же таял под ногами. Глава 11 Поставив машину недалеко от центральных ворот Сытного рынка, Волков вслед за Александром поднялся по ступеням главного входа.— Знаешь, — сказал, оглядевшись, Гурский, — ты зелени купи, а я все-таки рыбки хочу, она там, на улице. У машины встретимся.Он вышел на улицу и пошел к рыбным рядам.— Девушка, — обратился он к продавщице, — а можно вот эту, самую большую, она вроде оттаяла совсем? Очень хорошо. И пакет, даже два, чтобы не капало. Вот спасибо. Чем обязан?Расплатившись, он взял рыбину, купил заодно пачку сливочного масла и не спеша направился к припаркованной у ворот машине.— Ты чего, горбушу мороженую купил? — подошел Волков. — Саша, ее же есть невозможно, она сухая. Давай лучше вон там мяса нормального по куску возьмем.— Ничего ты не понимаешь. И потом — на смертельную погибель отправляюсь, имею право на последнее желание. Поехали.Брокгаузен и Ефронен… — пробормотал он, усаживаясь на серые кожаные подушки сиденья.— Что? — Волков вставил ключ в замок зажигания.— В кабинете там видел? «Брокгауз и Ефрон».— А «зен» и «нен» причем?— Да была много лет назад такая история. Ты Римусика помнишь?— Шагалова? — Петр завел двигатель и собрался вырулить на проезжую часть, но очень крупный толстый парень в темно-малиновой униформе с какими-то нашивками вдруг вырос, раскинув руки, у самого капота.— О как… — удивился Волков. — Они обычно ко мне не суются, жопой беду чувствуют. Пьяный, что ли?— Может, новенький, первый день работает.— Отморозок… — Петр выглянул в приоткрытое окно. — Ты что, офонарел? Под колеса кидаешься… Чего надо?— Заплатить надо.— Ну давай.— Чего давай?— Бабки, баран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81