— Ну и как? — вошел в кабинет Гурский.— А вот что в ней было, — кивнул Волков на записку.— В трубке?— Ну да. Сорок первый том Брокгаузена… А в нем дискета.На экране монитора развернулся ярко-желтый фон, на котором возникла рамочка с текстом: «Введите пароль».— Ну вот, приехали… — откинулся на спинку стула Петр. — Ладно, давай попробуем. Какие там числа?— 10, 33, 22.Волков впечатал в оставленное для пароля окошко цифры и нажал на клавишу ввода. Экран моргнул и вернул надпись: «Введите пароль».— Та-ак… Ну? — Петр обернулся к присутствующим. — Какие будут идеи?— Поужинать, — высказался Гурский.— Да, на самом деле, — согласилась Ирина и вернулась на кухню.— Ну хорошо, — Волков выщелкнул дискету, положил ее вместе с запиской в ящик стола и выключил компьютер. — Тут уже шарады начинаются, это, Гурский, больше по твоей части. А ты некормленый. Я же вижу, об чем думаешь, вместо того, чтобы об деле…— А об чем?— Ладно, пойдем, все у нас припасено. Мы ж тебя ждали. Мы же, чекисты, не звери.Они вошли в просторную кухню и сели к столу, на котором, помимо прочего, благоухали на большой плоской тарелке старого фарфора тонко нарезанные балык и теша подкопченного кижуча, а в изящной, но весьма вместительной серебряной вазочке лоснилась уложенная горкой, отливающая золотистым янтарем жировая дальневосточная икра. Рядом стояла водка, перелитая Ириной из бутылки в хрустальный графин, который, томясь в холодильнике, успел запотеть.— Господи, — сказал Гурский, — просто Новый год какой-то. Или день рождения.— А у меня и есть день рождения, — грустно улыбнулась Ирина и взглянула на мерно покачивающие маятником настенные часы. — Уже полтора часа как.— Да? Минутку… — Гурский вышел в переднюю, порылся в сумке и вернулся, неся в руках небольшую, вырезанную из темного дерева фигурку какого-то пузатенького, заразительно смеющегося божка. — Это Пеликен. Он на Камчатке вроде нашего домовичка. Здоровье хозяев охраняет, приносит удачу, а если его вот так по пузику гладить, по часовой стрелке, приумножает материальный достаток. Это будет ваш талисман. С днем рождения!— Спасибо… — Ирина взяла Пеликена, стала разглядывать и погладила пальцем его круглый животик.— Не так, Ира, я же показывал, по часовой стрелке вокруг пупка.— Да Бог с ним, с достатком.— Ну, не скажите.— За тебя, Ириша. С днем рождения! — поднял рюмку Волков.— За вас! — присоединился Гурский.— Спасибо, — Ирина чокнулась с каждым по очереди.После ужина было решено, что время уже позднее и Гурскому разумнее остаться ночевать, благо есть где: комната, в которой располагалась во время своих приездов Ирина, пустовала; сама хозяйка дома спала на родительской постели; Петру, «как он есть недремно находящийся при исполнении служебного долга», постелили на диване в гостиной.Все (а в особенности Гурский) согласились с тем, что утро вечера мудренее, и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись спать. Глава 46 Рано утром, выйдя из спальни в наброшенном поверх ночной рубашки длинном халате, Ирина прошла мимо-спящего на диване Волкова и увидела свет настольной лампы в кабинете отца. Заглянула туда. Возле книжных полок стоял Адашев-Гурский и листал какой-то толстый словарь.— Что это вы так рано? — сонно удивилась она. — Доброе утро.— Доброе утро, — обернулся Гурский. — Да у меня с этими часовыми поясами — девять часов туда, девять сюда… Я там день, с ночью путал, а теперь вот здесь. Ира, а вас еще какие-нибудь словари есть?— А что вы ищете?— Слово одно привязалось и, знаете, как бывает, сидит как заноза. И главное, кажется, вот-вот, сейчас вспомню, крутится где-то здесь, а никак… — Гурский поставил словарь на место, подошел к письменному столу.— Посмотрите по полкам, здесь у отца все вперемешку. Поищите.— А он что, религиозен был? — Александр взял со стола Библию небольшого формата, обратив внимание на торчащие из нее закладки.— Да нет, я бы не сказала. Но в последние годы он ее часто читал. И подолгу. Больше Ветхий Завет, разумеется. А еще мы с ним на ней гадали. Глупо, конечно, но забавно.— Это как?— Ну… он раскрывал наугад, а я загадывала строку. А потом наоборот. А потом мы вместе толковать пытались. Такая вот игра. Ему нравилось. Пойдемте кофе пить?— Пошли.На кухне Ирина поставила на огонь большую блестящую кофеварку «эспрессо». Гурский закурил сигарету.Вошел хмурый спросонья Волков.— Ириша, мне без сахара.— Чего это ты? — Александр сделал удивленное лицо. — Никак заснул на посту? Будем наказывать.— А вам? — спросила Ирина.— А мне и с сахаром, и с молоком, если можно.— Всю ночь сидел, — Петр помассировал пальцами виски. — Ничего не выходит.— Дискету вскрыть? Угу, — кивнул Волков, отхлебывая кофе. Я эти числа и суммировал, и перемножал, и через запятую загонял, и одним числом шестизначным, и так их крутил, и эдак — ничего. Сморгнет, гад, и опять: «Введите пароль». Я уж под утро ненавидеть его стал, думал — грохну.— Плеваться в него не пробовал?— Поумничай давай… Не переживай, человек сильнее механизма. Расколем.— Ну вот и давай. Кофе допьем…— И бутерброды ешьте, — Ирина придвинула им тарелку. — Курите ни свет ни заря.— Я не буду, спасибо, — отказался Гурский.— А я тогда все съем, — Волков взял два бутерброда, сложил их вместе (на манер сэндвича) и стал жевать, уставившись в пространство невидящим взглядом. Адашев сходил в кабинет, вернулся с найденной в трубке запиской и опять сел к столу.— Ира, а там больше кофе не осталось?— Есть.— Вот спасибо, — он размешал сахар и, прихлебывая из керамической кружки, задумался, глядя на измятый клочок бумаги.— А ведь неправда ваша, Петр Сергеич…— В смысле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81