— Я должен произнести тост? — Петр вышел из спальни в брюках и носках, но без рубашки.— Непременно, — Ирина плеснула коньяк в бокалы и протянула один из них Волкову.— Ну… — он глубоко вздохнул. — Желаю, чтобы все…— Аналогично.Петр выпил коньяк одним большим глотком. Ирина отхлебнула чуть-чуть, поставила бокал на стол и достала из пачки сигарету.— Мужчина, угостите даму спичкой. Волков с усмешкой покачал головой и щелкнул зажигалкой.— Что-то вы, мадам, не сильно горем убиты.— Да?— Ну… со стороны так кажется.— И пусть кажется. Со стороны. Отца не вернешь, да и, собственно, я — плод его воспитания. Всякие «сю-сю» в доме не поощрялись. Так что…Петр пожал плечами и плеснул себе еще коньяку.— Что, сестренка, гуляем?Волков и Ирина одновременно обернулись на голос. В дверях гостиной, опершись о косяк, стоял Виктор Гольдберг.— Что ж ты, как тать в ночи, крадешься? — Ирина стряхнула пепел с сигареты. — Напугал даже.«Вот черт, — подумал Петр, — совершенно чутье теряю. Хорошо хоть в портках».— А я и не крадусь вовсе, — Виктор пьяно помотал головой. — Я, некоторым образом, в свой дом пришел, — он продемонстрировал ключи от входной двери и убрал их в карман длинного пальто. — А у вас, а зде-ся… папиросы, вино и военные, — он указал на пистолет, торчащий из висящей на спинке стула кобуры. — Элементы сладкой жизни, сестренка.— Ты откуда такой?— Да так, — Виктор сделал неопределенный жест рукой куда-то за спину, — тут рядом… Представляешь, думал, хоть к утру попрет, ни фига. Во!.. — Он распахнул пальто и вывернул карманы брюк. — Сквозняк. Даже на тачку нет. Свою я блар… бла-го-ра… о!.. благоразумно оставил на стоянке. У Шамиля труба «вне зоны досягаемости». Думал здесь отлежаться. Но, вижу, не ко времени. Дай на тачку, я домой поеду.— А Елена тебя не убьет с порога?— Обижа-аешь… Ленка свое место знает. Она знает, что я шпилил и шпилить буду. Мне без этого никак. Дашь на тачку?— Подожди, сейчас принесу, — Ирина вышла из комнаты.— А вы, как я погляжу, вплотную заняты расследованием? Погрузились, так сказать, в ситуацию с головой. Вошли, так сказать, в нее целиком и полностью, даже штиблеты сняли, чтобы не наследить. И это правильно. Только бабочку-то можно было бы и оставить… Чего набычился-то? Сказать чего хочешь?— Да у нас обычно не принято бить клиента, но…— Бывают исключения? А я, кстати, вовсе и не клиент твой. Вот…. что нет, то нет. Мне вообще тыщу лет не надо, чтобы ты копался в наших делах. Перебирал погремушки в нашей избушке. Я и Ирке так сказал. Еще неизвестно, кто ты такой. Тоже мне Майк-Хаммер-Ниро-Вульф… Ха!.. Штаны-то уже надел или еще снять не успел? — Виктор попытался сделать красноречивый жест и пошатнулся.Конечно, нехорошо бить клиента. Сначала нужно официально расторгнуть с ним договор, а уж потом — в рыло, если есть необходимость.Но с другой стороны, ситуация, в которую невольно поставил себя Волков, была, как ни крути, нештатной. Поэтому, исходя из принципа: «что выросло, то выросло», и принимая во внимание тот факт, что официально клиентом и правда являлась Ирина, он решил принять компромиссное решение. А именно: договора с ней не расторгать, но и братцу ее в дюньдель все-таки выписать.Что и осуществил. Но аккуратно. Дернув, словно тряпичная кукла, головой и ударившись затылком о стену, Виктор тихо сполз на пол.«Вот ведь как неправильно все складывается, — думал Петр. — Хрена он после этого мне что-нибудь скажет. Впрочем, свидетель с самого начала не горел желанием активно сотрудничать со следствием. А вызвать его в кабинет да пугнуть ответственностью за отказ от дачи показаний… Нету таких моих законных полномочий на сегодняшний день. Да и у ментов теперь это не всегда пролезает. Грамотные все стали. Так что…»— Что случилось? — Ирина вошла в комнату, неся деньги.— Да я и сам не знаю, — удивленно сказал Петр. — Стоял-стоял, вроде все нормально… и вдруг — на тебе. С ним вообще такое бывает?— Виктор! — Ирина присела на корточки и похлопала брата по щекам. — Виктор, тебе плохо?— Нет, — открыл тот глаза, — нормально. Просто, дай, думаю, вздремну, пока ты ходишь.Он поднялся с пола, отряхнул пальто, подошел к столу и налил коньяк в два бокала. Один протянул Волкову:— Держи. Ничья. Но твои аргументы весомее.— О чем это вы? — Ирина подозрительно посмотрела на мужчин.— Да так, — Гольдберг выпил коньяк и поставил бокал на стол. Достал из кармана портмоне и, вынув из него визитку, протянул Волкову: — Заглядывай в гости. Только… свитерок какой-нибудь надень, что ли.— Да в гости-то я обычно в одежде хожу. А вот так — это только если по делу.— Ага. Ну да, ну да.— Вот, держи, — Ирина протянула брату деньги.— Сенкс. Ну ладно, удачи вам.— Может, по телефону такси вызвать?— Вот еще. Здесь машин, как грязи. Пока, Ирка. Я звонить буду.— Протрезвей сначала.— А я никогда и не пьянею. У кого хочешь спроси.— Вот и протрезвей.— До свидания, — сказал Волков.— Ох… — вздохнул, взглянув на Петра, Гольдберг. — Дерзай, браток. Тебе жить. Глава 19 Пока Ирина готовила на кухне завтрак, Волков, уже одетый, зашел в кабинет покойного Аркадия Соломоновича Гольдберга.Это была маленькая комнатка, три стены которой почти полностью были заняты стеллажами с книгами, а справа, у окна, стоял большой старый письменный стол.Петр окинул взглядом полки: альбомы по искусству, словари, собрания сочинений, много разных по формату и толщине книг, которые были куплены по отдельности и лежали стопками, несколько аккуратных рядов черных корешков с золотым тиснением.«Брокгаузен и Ефронен», — отметил Волков.Он повернулся к окну, и опять глаз резануло стилистическое несоответствие стоящего на письменном столе компьютера со всей обстановкой кабинета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81