Я тут кое-какие шаги сделал, теперь — только ждать.Весь следующий день Волков провел с Ириной.Ехать в морг она отказалась наотрез. Петр привез ее сразу на Серафимовское кладбище.Виктор оказался крещеным, и они вошли в церковь, где только-только началось отпевание. Ирина подошла к гробу брата, Петр встал в сторонке.Провожать Гольдберга в последний скорбный путь пришли немногие. У закрытого гроба Волков узнал под черной косынкой жену Елену, еще были две какие— то пожилые женщины и мужчина. Чуть в стороне со свечами в руках стояли молодая пара и еще трое мужчин.Кадырова среди них не было.После отпевания гроб с телом вынесли из церкви, пронесли на руках до свежевырытой неподалеку могилы, возле которой поставили на козлы. Речей не было. Одна из пожилых женщин поддерживала Елену под руку.— Прощайтесь, — сказал один из могильщиков.Присутствующие, вытянувшись цепочкой, прошли мимо гроба, по очереди касаясь его рукой. Затем могильщики взяли гроб на лямки и опустили в могилу.Каждый бросил туда по комку промерзшей земли, которые падали с деревянным стуком.Могильщики принялись деловито и сноровисто засыпать яму, и через несколько минут над ней уже вырос свежий холмик, аккуратно заглаженный лопатами. В головах был уложен бетонный цоколь, на который поставили «головку» с надписью: «Гольдберг Виктор Аркадьевич». Дата рождения, дата смерти. Все.Ирина стояла рядом с женой Виктора, к ним подходили со словами соболезнования.Кадырова не было и у могилы.Мужчины, собравшись кучкой, курили в сторонке.— Поехали к нам, — сказала всем Елена. — Поехали.Мужчина в дубленке, извинившись, попрощался. Остальные поместились в двух машинах.Волков вез Ирину, молодую пару и одного из оставшихся мужчин. Другой забрал в свою новенькую «вольво» всех остальных.На поминках все выпили по рюмке водки за помин души, но поскольку знакомы между собой были мало, разговор сводился к общим фразам.Где-то через час Ирина попросила Петра отвезти ее домой.— А ты заметил, — сказала она в машине, — папина могилка еще даже и не осыпалась. И Евгения Борисыча почему-то не было.По дороге Волков остановился возле магазина, вышел из машины и вернулся с большим пластиковым пакетом, который положил на заднее сиденье.Возле дома Ирины он загнал джип во двор, помог ей выбраться и взял под руку.В квартире, пока Ирина запирала двери, прошел на кухню и, достав из пакета, поставил на стол большую бутылку «Абсолюта», банку оливок, пучки зелени и много всякой разной упакованной, готовой к употреблению снеди.— Знаешь, — обернулся он, — я твоего брата, считай, не знал. Но… давай все-такр по-людски…Уже вечером, сидя с ногами на диване в гостиной, Ирина сделала глоток кофе из чашечки и подняла на Петра глаза:— Слушай, что же все-таки происходит?— Подожди еще чуть-чуть, Ира. День-два максимум. От Гурского что-то уж больно долго ничего нет. Позвонить-то он всяко должен. Даже если и не нашел трубки этой. Правда, меня и дома-то нет, а твоего телефона он не знает. Но на трубу-то мог бы. Твою мать!.. — Волков вдруг осекся, вынул из кармана свой сотовый телефон и уставился на него. — Саша, не звони сюда, пожалуйста. Очень прошу…И будто бы дожидаясь этих его слов, телефон сразу запиликал. Петр раздумывал какое-то время, а потом обреченно нажал на кнопку:— Алло.— Здорово, Петька.— Гурский! Перезвони мне, я сейчас тебе номер продиктую…— Пошел в жопу. Нечем мне писать и не на чем. Я голый. Короче, трубка на Камчатке, я лечу туда. Все.— Эй-эй!— Ну?— Ладно, чего уж… Как ты там? Где?— В Хабаровске. Петька, я приеду, все расскажу. Сейчас сил нет, трое суток толком не спал. Я вздремну чуток, в Петропавловск слетаю, тут рядом, часа четыре лететь-то, и домой. Как у вас?— Не конкретно.— Ясно. Ну, пока. Да! А все-таки я прав оказался. Не один я тут. Меня у Комсомольска из поезда выкинули. И он, гад, на шаг впереди постоянно был. И в Комсомольске, и в Николаевске. Но тут такая запутка вышла… В общем, я оторвался, и теперь они не знают, где искать. А я знаю.— Саша…— Да?— Они тоже знают.— Не может быть. Я сам только час назад | узнал. А Ленка Тарасова говорит, что больше никто и не интересовался. Откуда?— Потом объясню. Просто имей это в виду и осторожней там. Бди.— Я и так бдю.— Ну, давай.— Пока. Я спать пошел. Это у вас там еще вторник, вечер. А здесь уже среда, пять утра. Глава 35 Повесив трубку, Адашев-Гурский забрался в постель, блаженно потянулся, закутался поплотнее в одеяло и провалился в глубокий сон без сновидений.Напомним читателю, что расстались мы с нашим героем в тот момент, когда грузовик, мягко качнувшись, вырулил со двора на одну из улиц Комсомольска-на— Амуре.На выезде из города водитель Константин заехал на автозаправку, залил бензин в бак и канистры, выехал на шоссе и, проехав по нему какое-то время, повернул налево, съехав на плотно укатанный снег грунтовой дороги.Шоссе уходило к Хабаровску.В Николаевск-на-Амуре вела дорога местного значения, которую впоследствии Гурскому так и не удалось найти ни в одном атласе.Дорога петляла через тайгу.Тайга местами подступала вплотную, образуя сплошную стену, а иногда на склонах стеною же уходила с одной стороны вверх и обрывалась с другой глубоко вниз, к замерзшей речушке, через которую «зилок» переезжал, грузно переваливаясь, по просевшему бревенчатому мосту, стараясь угодить на настил из почерневших досок, что был шириною как раз под колею автомобильного колеса.Грузовик то, подвывая, забирался по обледенелому полотну серпантина на очередной подъем, то мягко скатывался вниз. Временами справа и слева открывались взору громадные, во всю сопку, выгоревшие проплешины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81