Полуразбитая и исковерканная посуда тоже интереса не вызывала. Да ещё под ногами всё время вертелся какой-то назойливый мальчишка — помощник хозяина, такого же нахального и назойливого, с сальным взглядом. Гембра снова вышла на улицу. Там стало ещё темнее. Зажглись масляные фонари по дороге к набережной. Засветились и окна кабаков, и, может быть, от этого звуки, несущиеся оттуда, стали казаться ещё громче. Заходить туда не хотелось. Оставалось только бесцельно ходить туда-сюда по этой небольшой улице от арки к спуску и обратно, не упуская из виду вход в кабак с синими дверями. Вот, кажется, появился человек, похожий на этого купца. Но нет, — он быстро скрылся за дверями кабака. Он явно никого не собирался встречать. Да и одет по-другому. «Хотя с какой стати он должен быть одет, как вчера?» — подумала Гембра, внутренне борясь с досадой и скукой. Твёрдо решив не задерживаться здесь надолго, она вновь двинулась от спуска в сторону арки. Навстречу ей из широко распахнувшихся дверей кабака вывалилась пьяная компания.
— Эй, смотри, какая киска!
— А она давно тут ходит… Наверное, зайти боится!
— Давай к нам — здесь просто так не гуляют!
Гембра попыталась обойти гуляк, но те обступили её со всех сторон, бесцеремонно разглядывая и даже пытаясь лапать руками. Не желая ввязываться в стычку, Гембра, с трудом сдерживаясь, молча пыталась выйти из круга. Неожиданно здоровяк лет тридцати с нашивками младшего офицера, которого два его товарища поддерживали под руки, оттолкнул их и, шагнув к Гембре, чуть ли не ткнул ей в лицо горлышко бутылки.
— Ладно!… Пусть выпьет за нашу четвёртую сотню Южного гарнизона и проваливает к бесам, если не хочет с нами дружить!
— Да пошёл ты…
Бутылка звонко раскололась о мощёную мостовую, обдав ноги гуляк брызгами густого красного вина. Ярость вмиг смахнула с раскрасневшегося лица здоровяка следы пьяной расслабленности.
— Нет, погоди!… — прохрипел он, хватаясь за меч.
Приятели пытались было унять его, но делали они это как-то вяло, и их действия ещё больше злили рассвирепевшего вояку, которого подзуживали ехидные реплики остальных. В конце концов, растолкав всех, он кинулся на Гембру с мечом. Увернувшись пару раз от размашистых ударов массивного клинка, девушка вынуждена была обнажить своё оружие. Отступая, она отбила несколько ударов, выбирая момент, чтобы выбить меч из нетвёрдой руки нападающего. И ей бы наверняка это удалось, если бы кто-то, зайдя сзади, не попытался схватить её за руки. Когда она освободилась от захвата, меч нападающего уже был занесён над её головой и готов был в следующий миг обрушиться на неё со всей силой. Гембре ничего не оставалось делать, как довериться боевому инстинкту и опередить удар противника быстрым прямым выпадом. Лезвие её меча почти наполовину вонзилось в низ живота офицера, заставив его на миг застыть с беззвучно открытым ртом и вытаращенными глазами. А затем со звоном упал на уличные камни меч и вслед за ним безжизненно повалилась наземь, подхваченная товарищами, грузная фигура.
Вся компания мгновенно, как по команде, умолкла. Зато вся улица наполнилась шумом и криками.
— Офицера убили!
— Где?
— Да вот…
Полупустая улица вмиг заполнилась народом, повыскакивавшим из всех домов и кабаков. Рядом с Гемброй и её невольной жертвой, как из-под земли, выросли стражники — двое базарных с красными нашивками и трое городских в тёмно-зёлёных плащах. Окинув взглядом устремлённые к ней лица, Гембра криво улыбнулась и кинула свой меч на землю.
Глава 26
Судейская комната, в которую утром, после ночи, проведённой в прибазарной каталажке, привели Гембру, показалась ей просто роскошной. Здесь стояла дорогая мебель из красного дерева, на которую падали лучи утреннего света, мягко позолоченные охристо-жёлтыми шторами. Стены были украшены росписями, а пол — затейливой мозаикой, причём настолько тонкой и красивой, что ступать по нему было даже неловко. У дальней стены за широким столом сидел судебный чиновник — тщедушный старичок с живым цепким взглядом. Слева от него, за низким пюпитром, как и положено, сидел секретарь-писец. Правый угол комнаты был отгорожен плотной расписной ширмой.
— Подойди ближе, — распорядился старичок, хотя Гембра и не собиралась останавливаться в дверях.
Знаком отпустив охранников, чиновник поднял голову от разложенных на столе свитков и немигающим взглядом уставился на арестованную.
— Имя твоё нам уже известно, и обстоятельства дела достаточно ясны. Для совершения справедливого правосудия осталось выяснить несколько вопросов. А именно… — старичок вновь склонил голову над столом. — Итак, есть ли у тебя в столице родственники?
— Нет.
— А можешь ли ты назвать кого-либо из достойных жителей Канора, кто мог бы за тебя поручиться или внести денежный залог?
Гембра тотчас же вспомнила про Андикиаста, но твёрдо решила не впутывать его в эту противную историю.
— Нет, — ответила она, лишь на мгновение задумавшись.
— Прекрасно, прекрасно… — пробормотал чиновник, снова зарывшись в каких-то записях. — То есть для тебя, конечно же, ничего прекрасного нет, — спохватился он. — Убийство офицера, да ещё в публичном месте, где вообще запрещено обнажать оружие. Это знаешь чем пахнет?
— Догадываюсь… — невозмутимо ответила Гембра, разглядывая высокий узорчатый потолок.
— Смягчающих обстоятельств не имеется… И это плохо… — покачал головой чиновник.
— Чего уж хорошего!
— Поручителей нет — и это тоже плохо… Выходит, виселица.
— Подумаешь, испугал! — Гембра рассмеялась столь искренне и весело, что чиновник долго не мог отвести от неё удивлённого взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130