Никита присвистнул – да ведь это то место, где несколько дней назад произошла схватка с Еретником и его приспешниками. Вон там темным пятном бросается в глаза ведьмино гнездо, ставшее последним пристанищем зеленого гоблина. А вот камень, возле которого погибла Эфа, оставившая в наследство молодому боярину право возведения на престол новой королевы змей.
– Да, это то место… – подтвердил Аким, увидев вытянувшееся лицо внука.
Что-то изменилось вокруг. Это ощутилось мгновенно, и Никита, не дослушав деда, исподлобья взглянул на сосну, кудрявой махиной возвышавшуюся над каменистым участком берега. Почти незаметная среди густой хвои человеческая фигурка шевельнулась, ощутив на себе тяжелый басановский взгляд.
– Погоди. – Старейшина совершил замысловатый жест, и на землю с дерева мягко упал желтый сверток. – Желтый – это неплохо. Значит, здесь еще никто не копался.
– А если не желтый? – Никита поддел ногою развернувшуюся от падения тряпку.
– Ну, если красный, то пошли бы дальше, не задерживаясь. – В глазах деда заиграли озорные огоньки. – К Шилову хутору, например. А там посидели бы, подождали гостей. А то шляются всякие по нашей земле…. Ну, начнем.
Он подошел к одному из камней, вроде бы ничем не отличавшемуся от остальных, разбросанных природой по берегу ручья, – такому же серому, покрытому сухим лишайником и неброско возвышавшемуся над густой травой. Старые, но крепкие руки схватили многокилограммовый валун и без усилий оторвали его от земли. Никита удивленно ахнул. Было чему удивляться, когда камень, словно выпущенный из пращи, взметнулся вверх и по пологой дуге устремился к поросшему низкими деревцами противоположному берегу ручья. Раздался треск ломающихся веток, затем настала тишина.
– Вот так. – Дед удовлетворенно потер ладони. – Желтый цвет означает, что поблизости притаился соглядатай. Да вот не повезло ему. Камнем голову отдавило.
– Ты что, серьезно? – Внук еще не смог отойти от увиденного.
– Вполне. Можешь не сомневаться. Хочешь – посмотри. Вон под той березкой валяется, болезный. Скорой помощи ему не потребуется, если только катафалк. – Аким огляделся по сторонам. – Давай-ка лучше делом конкретным займемся, ради которого сюда и пришли. Посматривай по сторонам, но аккуратно и никого не подпускай. Кто приблизится ближе сорока метров – бей из арбалета. Свои не подойдут, а чужаков не жалко.
В руках Акима появился расшитый крупными цветными бусинами кисет. Дед аккуратно распустил шнурок, стягивавший горловину, раздвинул матерчатую гармошку. Последовал неуловимый жест. На черную плешь, обозначившую место, где только что лежал камень, голубой струйкой посыпалась мелкая пыль.
Краем глаза молодой боярин увидел, как черная, жирная, влажная земля стала прозрачной, лишь синее светящееся облачко, клубясь, застыло под похожей на неровное стекло поверхностью. Старик встал на колени, погрузил руки в яркий сгусток. Лицо старейшины выразило удовлетворение, заметно напряглись мышцы, а затем с негромким всхлипом из синевы появился серый холщовый сверток. Под грубой материей угадывался прямоугольный предмет. Аким внимательно огляделся по сторонам и, по-видимому, ничего подозрительного не углядев, стал быстро паковать сверток в пятнистый туристский рюкзак, болтавшийся до этого у него за спиной. Продев руки под широкие лямки, старейшина разогнулся и распростер кисти над прозрачным участком. Желтая пыль пудрой осыпалась на землю, взметнулся маленький вихрь и тотчас развеялся над обнаженным фунтом. Черная, чуть разрыхленная земля предстала перед глазами людей.
– Пошли в деревню, нас там ждут. – Голос деда прозвучал обыденно, как будто только что не произошло никакого колдовского действа и он просто предлагал вернуться с обычной прогулки.
Два силуэта в камуфляжных куртках, материализовавшись из-за толстых сосен, шагнули навстречу тронувшимся в сторону деревни Басановым и молча присоединились к ним, держась чуть сзади. Никита узнал в одном из них Северина Бастрова, но суровый воин даже не сделал попытки приветствовать бояр. Его глаза настороженно вглядывались в начинающий сгущаться сумрак леса, а руки привычно сжимали тяжелый арбалет.
Тропа причудливо извивалась среди деревьев, ведя торопящихся людей к Ламбушке. Темп движения задавал старый Аким, и по тому, как он широким шагом отмерял лесные километры, сторонний наблюдатель не поверил бы, что старейшине давно минул седьмой десяток. Высокий, худощавый, издалека старейшина походил на легкого на ногу молодого мужчину, и лишь вблизи можно было рассмотреть глубокие морщины, рассекающие лицо. За ним, стараясь держать достаточную для такого передвижения и наблюдения за окрестностями дистанцию, следовали остальные.
По мнению Никиты, они уже почти пришли, до свинофермы, обозначавшей с этой стороны границу деревни, шагать минут десять, не больше. Еще немного, еще чуть-чуть, и вот она – Ламбушка. Даже прямая, чуть напряженная спина деда перестала вызывать легкое раздражение, которое стало проявляться в последнее время. Тайны ламбушского двора, конспирация по-деревенски. Непонятные вояжи, и сам он в качестве «натовского наблюдателя» – везде таскают с собою, но ничего толком не объясняют. Попытка разговорить деда на обратном пути ни к чему не привела. Едва он заикнулся о содержимом мешка, как глава рода резко повернулся и бешено зыркнул глазами. Никита на миг опешил, хорошее настроение мигом исчезло. Больше ни о чем говорить не хотелось. Он просто шел за дедом, обиженно сопя носом, и лишь спустя время, когда впереди замаячила деревня, понял, что ведет себя по-детски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99