Тот вздохнул с облегчением. Слава Аллаху, не придется тащить его на себе... Сказать по правде, Аслан его боялся. Аслан управлял им как домашней скотиной, направляя ударами хлыста в нужную сторону. Вскоре они скрылись в сером рассветном полумраке чеченской ночи. Изредка доносились лишь хриплые выкрики Аслана.
От костра шел резкий неприятный запах горелого мяса. Бешмет на спине лежавшего головой на углях парня прогорел. Пламя перебралось на грубые солдатские брюки и не справившись с ними, лишь прожгло местами неровные дыры, а до сапог не добралось и вовсе. Но голова, плечи и грудь, лежащие на непрогоревших еще углях, то и дело вспыхивающих призрачным голубоватым пламенем, уже слегка обуглились и сильно дымили черным вонючим дымом. Лицо уже окончательно потеряло страдальческое выражение, оно вообще перестало быть похожим на человеческое. Это был лишь бесформенный обгорелый кусок мяса...
...Звуки дечигпондара разорвали сердце русского парня, не выдержавшее тоски по дому и страха перед близкой смертью...
Ивану пришлось встретиться в бою с Сумасшедшим месяца полтора спустя после, как Аслан поймал его на наживку. К тому времени его называли уже не только Сумасшедшим, не только Ночным Убийцей, но еще и Радиоактивным, с трудом выговаривая это непривычное для отрывистого гортанного чеченского языка слово. Его так прозвали потому, что он постоянно бормотал одно и то же, – что он всех убьет и что он умирает от радиации.
Умирает или не умирает, – богатый чеченский игрок, купивший его у Аслана за сумму, которая держалась ими обоими в тайне, но все понимали, что она очень велика, ничего в этом не понял, да его эти слова и не заинтересовали. Мало ли что бормочет безумец! Главное в том, что за месяц Сумасшедший выставлялся им на бой двадцать два раза и во всех боях победил! Игрок утверждал, что он уже вернул затраченные на покупку деньги.
Ставки на Радиоактивного делались огромные. Чеченцы ехали за сотни километров, чтобы только посмотреть на него в бою. И Ночной Убийца не разочаровывал зрителей в их ожиданиях. Он двигался по арене с быстротой молнии, некоторые из его противников просто не могли уследить за его перемещениями, и он оказывался у них за спиной прежде, чем они успевали сообразить, что нужно повернуться к нему лицом. В восемнадцати из двадцати двух боев он убил своих противников сзади – ножом, удавкой, металлическим прутом, осколком валуна... Лишь двоих из этих восемнадцати он задушил голыми руками, запрыгнув им на спину и вцепившись в горло намертво, так, что оба раза хозяину приходилось после окончания поединка насильно разжимать его руки, что ему удавалось с большим трудом.
И лишь четверых из двадцати двух Сумасшедший убил, атаковав их спереди, с неожиданностью выстрела бросаясь прямо на них и в последний момент перед столкновением меняя направление и с такой же скоростью отскакивая под прямым углом. Но после этого не успевший отреагировать на атаку соперник медленно падал на арену с перерезанным горлом. Потому, что Сумасшедший почти всегда выступал с ножом или каким-нибудь другим холодным оружием, чаще всего – режущим или рубящим. Или по крайней мере, с чем-то, эквивалентным оружию, заменяющем его.
Выступления без оружия – это было самое слабое место в «сценической» карьере Радиоактивного. Ночной Убийца сам был недостаточно тяжел, чтобы наносить мощные удары, да и руки были слабоваты. Его главным оружием была не сила, а быстрота реакции и скорость движения. Ну и еще, пожалуй, – цепкость. О мертвой хватке его скрюченных пальцев среди зрителей уже ходили легенды. Поэтому, чтобы победить, ему необходимо было хоть какое-то оружие. Руки Сумасшедшего, лишенные ножа или чего-то вроде него, не представляли слишком серьезной опасности. Если, конечно, не подпускать его на ближнюю дистанцию.
Все это рассказывал о Радиоактивном Ивану его хозяин, который понимал, что два лучших в Чечне бойца не смогут избежать схватки между собой. Хотя их владельцы и не хотели этой схватки, прекрасно понимая, что один из них будет убит, но каждый не был до конца уверен, что победит именно его боец. А рисковать своим бойцом, а фактически это значило – своими деньгами – не хотел ни тот, ни другой. Слишком большие деньги приносили своим хозяевам Отмороженный и Сумасшедший.
И все же, как ни оттягивали они этот момент, он настал, поскольку страсти накалились настолько, что отказ от схватки был бы расценен завсегдатаями гладиаторской арены, диктующими толпе зрителей свое мнение, как проявление трусости. И такие голоса уже исподтишка звучали. А для чеченца обвинение в трусости – все равно, что выстрел в затылок. Чеченец-трус в Чечне жить не может. Он или уезжает из Великой Ичкерии, или убивает того, кто обвинил его в трусости, доказывая, тем самым, что тот был не прав. И хозяин Ивана послал вызов хозяину Ночного Убийцы, втайне моля Аллаха о том, чтобы тот отказался. Но отказаться тот не мог, и, конечно, не отказался. День схватки был назначен, зрители оповещены, изменить что-нибудь было уже нельзя.
Хозяин-чеченец, коверкая русские слова, и, там, где не знал, как сказать по-русски, объясняя жестами, принялся рассказывать Ивану все, что знал о его противнике. А знал он немало. Едва только разошелся слух о нем, как хозяин Ивана послал своего человека, большого специалиста в человеческом бое, чтобы тот не пропуская ни одной схватки Сумасшедшего, смотрел каждую и настойчиво искал его слабые места. Впрочем, он был уверен, что и манеру ведения боя Иваном уже изучает кто-нибудь, тоже подосланный хозяином его будущего соперника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63