Так было? Ну, что же ты молчишь, Ваня?
Иван не в силах был сейчас объяснять Крестному, как он оказался в Москве. Он нисколько не боялся Крестного, только какое-то, чуть заметное чувство неудовлетворения самим собой, оттого, что не выполнил все же порученное ему задание, у Ивана было. Но мысли его были заняты совсем другим, и Крестный со своими расспросами о Поволжье показался Ивану какой-то несерьезной мелочью, случайно возникшей на его пути.
– Помолчи, Крестный! – резко сказал ему Иван. – Мне твои дела пока до фени. У меня своих дел хватает. И они еще похреновее твоих...
Крестный слушал Ивана с изумлением. Перед ним сидел совершенно другой человек, Это был не тот Иван, которого знал Крестный, с тем Иваном у этого осталось только чисто внешнее сходство. Крестный просто недоумевал. Что за нервная барышня сидит рядом с ним? Это – Чеченский волк? Это – Гладиатор? И какой это к черту Отмороженный, когда у него дрожит все внутри.
«Нет, – подумал Крестный, – совсем испортили мне мальчишку. Надо его срочно... лечить! Вот оно то самое для него слово. Если какое-то место болит, значит, надо это место ампутировать... А теперь покопаемся немного в „его делах“, как он выражается... Нет, Ваня, не только твои это дела, наши это дела, общие, и я о них знаю, пожалуй, побольше твоего...»
– Ваня! Ну ты меня просто обижаешь! – делано возмутился Крестный. – Когда это я тебя в беде бросал? Ты скажи мне старому волку, что стряслось с тобой, мы живо твоей беде поможем... Да и что могло с тобой случиться? Неужели ты встретил человека, который сильнее тебя и меньше тебя боится смерти? Извини, Ваня, но я тебе не верю – таких не бывает. А если ты мне не веришь – давай спросим всех тех, кого ты убил за время, пока работаешь со мной... А еще лучше – давай всех спросим – всех тех кого ты убил... Уж они-то должны знать, что умерли от удара руки мастера... Или ты, Ваня, чего-то испугался? Так этого вообще быть не может. У тебя, Ваня, органа нет, которым человек боится. У тебя нет органа страха...
– Я же сказал,– заткнись, Крестный! – резко крикнул Иван, замахиваясь на него кулаком, и едва-едва сдерживаясь от того, чтобы не заткнуть безостановочно болтающий рот Крестного...
Но Крестный давно уже понял ситуацию, и просчитав варианты, остановился на том, который показался ему наиболее оптимальным: Иван с Надей изолированы, Иван работоспособен, правда, заключительную фазу операции придется проводить самому, но что же делать, – придется и самому немного поработать.
– А ты зря, Ваня, на меня кричишь... – спокойно заявил на нервную иванову реплику Крестный. – Пока ты там в Поволжье прохлаждался, я, между прочим, приглядывал тут за девицей твоей...
Договорить Крестный не успел. Иван уже держал его за ворот модного летнего пиджака над землей сантиметрах в тридцати от асфальта. Взгляд, которым он напряженно смотрел на Крестного, вряд ли можно было приписать здравомыслящему человеку.
– Где она? – спросил он глухо и угрожающе. – Где Надя?
– Отпусти меня, сынок, на землю, – добродушно попросил Крестный, показывая, что все он прекрасно понимает и ни сколько не обижен грубостью Ивана. – Надя в надежном месте...
– Ты ее от меня спрятал? Да, сволочь? – спокойно-зловеще спросил Иван, но Крестного на асфальт все же поставил.
– Господь с тобой, Ваня! Что ты мне старику приписываешь? – возмутился Крестный. – Да накой мне баба твоя нужна? У меня этот «кой» одну только команду выполняет – «Отбой!» Никаких тебе «Равняйсь!» или «Смирно!» Представляешь, Вань? Во – дожил! Не дай тебе бог до такого дожить, сынок...
– Где она Крестный? Или я тебе сейчас оторву голову! И ты знаешь, что я это сделаю...
«Сделает, сволочь! – подумал опасливо Крестный. – И сил ведь у него хватит оторвать голыми руками... Что ж ему про Надьку-то его придумать?.. Хоть бы знать, где эта стерва мотается. А то выскочит сейчас из-за угла... И пиздец мне...»
– А ты, Ваня, не торопись. Голову ты мне оторвать всегда успеешь. Да и труд небольшой – шейка-то у меня слабенькая, старческая... Дернул посильней, и отлетела голова-то. Но кто ж тебе тогда расскажет про все это дело? А дело-то серьезное, Ваня, опасное. Я, ведь, человек любопытный, к старости мы все такими становимся... Вот я и проследил, Ваня, как ты вот в этот дворик соседний зарулил. И узнал, конечно, к кому. Уж извини любопытного старика. У меня ж привычка такая, все узнавать. Я ведь, Ваня, по секрету тебе скажу, во внешней разведке работал когда-то, в КГБ, – привычка, стало быть...
Иван смотрел на Крестного со все возрастающим удивлением. Тот никогда прежде о себе ничего не говорил. А тут – не тебе!
– И в каком же звании ты тогда ходил, Крестный? – не смог удержаться от вопроса Иван, которого неожиданное сообщение даже отвлекло несколько от горьких мыслей и тревоги о Наде.
– Большим человеком я был, Ваня, неужели... В майорах ходил. Теперь бы уж генералом был, не иначе. Но решил я однажды умереть. И умер. Для всех. Не скажу тебе, как звали меня раньше, да и зачем тебе это! Умер – и умер. А через несколько лет в Москве появился Крестный, которого ты знаешь. А дружки-то мои, что не умерли, вроде меня, те дальше пошли, и теперь уж в генералах. И представь, Ваня, мое удивление, когда одного из этих генералов, причем, самого вредного, того который из ФСБ, я тут вот, рядом и встретил, в соседнем-то дворе. Ну, то есть это я его встретил, он-то меня, конечно, не встретил, не увидел даже, я ж человек маленький, незаметный... Я потом бабушек-старушек расспросил, в надькину, говорят, квартиру ходили, искали все чего-то. Или кого-то...
– Они забрали ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63