Вадим слышал её шепоток, обо все тех же пресловутых двух тысячах долларах. То она жаловалась, что обидчивая спьяну. То, что вообще не пьет, а сейчас напилась впервые в жизни. Вадим уже представил себе, как Борис бегает к ней на свидания, снова занимается фотографией, чтобы заработать побольше денег и расширить свою однокомнатную квартиру, свить гнездышко, успокоиться окончательно, больше не довольствоваться подачками Вадима... Вадиму даже стало жаль терять такого исполнительного приятеля, а с другой стороны, он объективно желал ему счастья... Но тут рыжая Катя, которая теперь казалась гораздо моложе своих лет, вдруг икнула и доверительно шепнула Борису на ухо, но так, что слышали все находящиеся поблизости:
- Ой, я опять напилась.
Борис в страхе дернулся и отстранился. Стакан с красным вином она держала достаточно высоко, чтобы смочь окатить его с ног до головы.
- Ты вон какой - хороший. А он у меня... Вот я от его жадности даже заболела.
- Как это? В натуре?
- Ну да. По-настоящему. Даже лечилась.
- Алкоголем что ль?
- Нет. Я пять лет назад в психбольнице лежала. А вот видишь - не помогло. И через пять лет - как напьюсь... - Она икнула.
Полный стакан мерно раскачивался у него перед носом.
Борис бежал. Бежал не оглядываясь. Добежал до кабины капитана. Двое стюардов вовремя преградили ему дорогу, чтобы не полетел впереди самолета, и предложили присесть. Бесплатный стакан воды привел его в чувства. Он выпил воду залпом и задремал.
Вадим трясся беззвучным смехом.
- Я так и не поняла: разобралась я с ним или нет. Ну да ладно. Плюхнулась на место Бориса пьяная рыжая бестия и тут же захрапела.
ГЛАВА 27.
- Я ничего не понимаю! - говорила Виктория директору последнего из обзваниваемых ею магазинов, - Но объясните, почему сегодня все увеличивают заказ на сметану в три раза?
- Деточка! - отвечал ей хрипловатый голос разбитной, не прочь выпить в хорошей компании, пожилой, но не сдающейся тетки: - Что ж ты тут не понимаешь?! Бомбит Америка Белград!
- Ну и какое это отношение имеет к сметане?
- А такое - все пьют. Ты что? Не слышала, как наши из гаубицы пальнули по Американскому посольству? Ты представляешь, грядет какое всенародное похмелье?
- А сметана то здесь причем?
- Так со сметанкой-то отойти в самый раз! Небось, не на луне живешь, пора бы знать, деточка. Мы на этой сметанке в девяносто третьем за два дня месячную выручку сделали. Во! Смотри телевизор-то, смотри! Видишь, видишь флаг американский топчут! Прибавь-ка кефиру ящика четыре.
- Как дела? - откровенно сытый Якоб, видимо, прямо из ресторана, где имел привычку обедать со своей Машей, ввалился к Виктории в кабинет.
- Ужасно. Создается такое впечатление, что это начало многолетней мировой войны. Сначала они изнасилуют сербов, чтобы показать всем свою справедливость - мол, не только с мусульманами воюют, но и за мусульман, потом беженцы истощат Европу, потом чеченцы обнаглеют окончательно... Страшно подумать - но если пораскинуть мозгами - для Американцев главное противостояние их миру расчета заключается в нас, а не в Садаме Хусейне, готовом завалить весь мир нефтью. Там все понятно. Мы же вне их логики живем. Им нас не рассчитать, как бы провоцировала Чечня. Обязательно начнет провоцировать их к такому же акту, что и к тому, что сейчас они делают в Сербии. Они его только и ждут.
- Только войны нам ещё не хватало. Надо мне со своей Манькой расписаться поскорее, - задумчиво произнес Якоб.
- Причем здесь война?
- Потеряется ещё вертихвостка. Она же у меня медработник военнообязанная.
Якоб уставился в телевизор. Бравые ребята с телеэкрана объявляли бойкот Пепси-Коле.
- Поколение пепси торжественно отказывается от своей соски, - съязвил Якоб.
- Резко увеличивая потребление сметаны, - усмехнулась, вторя ему Виктория.
- Сметаны? - дошло до Якоба, что это дело касается и его бизнеса. Что заказ увеличили?
- И сметаны и кефира в три раза.
На следующий день заказ не снизился до привычных размеров. Но пришел день завоза товара и уже в десять утра первый телефонный звонок заставил Викторию поволноваться, - машина не приехала. Виктория предположила, что машина сломалась по дороге и успокоила директора магазина, тем, что, скорее всего, поломка уже устранена, и товар прибудет к обеду.
На всякий случай она позвонила в отделение дорожной инспекции, отвечающее за шоссе, по которому должен был ехать Витюша, но никаких аварий не было.
Ей бы не пришло в голову позвонить на молокозавод, справиться брал ли он товар вообще, если бы не звонки из магазинов трезвонящие один за другим.
То, что она узнала на заводе - повергло её в шок. Оказалось, Витюша, скорешившись с заведующим отдела выдачи продукции, уже три раза брал продукцию в долг, а на этот раз не приехал. Получалось, что деньги, которые ему отдавали Якоб и Виктория, затем чтобы он делал предоплату, Витюша брал себе.
Долг заводу был немалым. Так как заказ увеличивался и увеличивался наличных они не имели.
Узнав, о происшедшем Якоб взревел: - Изобью гада! Я на него чеченцев натравлю! Я!..
- А что если его уже нет дома? - Предположила Виктория. - Вдруг он просто запил.
- Так что же ты хочешь сказать, что он все уже пропил?! Э... ему чтобы все эти деньги пропить...
- Год хватит? - Предположила Виктория, но взгляд Якоба заставил её пояснить - Водка же, кажется, около доллара стоит?
Водка-то дешевая, да дурная голова дорого обходится, - махнул рукой Якоб и, накинув замшевую куртку, пошел к выходу.
Виктория еле успела подсесть к нему в машину. По дороге они молчали. Когда наконец-таки нашли в почти неосвещенном поселке дом Витюши, Виктория не поверила своим глазам - такие желтые облупленные двухэтажные бараки она, столько всего видевшая, видела только в кино про войну и разруху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131