То войну Таиланду объявляете... то за водкой посылаете...
- А знаете ли вы Нина Яковлевна, что это за страна такая - Таиланд? Вот мы путевки в неё продаем, а вы знаете?
- А как же не знать - страна любви! - романтично вздохнула Нина Яковлевна, - Страна породившая роман "Эммануэль"! Все действие этого романа происходит в Таиланде. А жена брата там - тайка. Помните?
- Ничего не помню. И помнить не хочу. Надоело.
- Что?
- Да любовь всякая. Не видел я её в этом Таиланде. Секс-индустия развита. Ничего не скажу. Но назвать его страной любви!.. Это уж слишком! Какая любовь? Где?..
- Что где?
- Водка где?!
- Я вам, как женщина, годящаяся в матери, скажу - если у вас какие проблемы - успокойтесь. Мужчина вы видный, молодой, у вас все впереди. Да вам любая на шею рада повеситься. Но вы не спешите. Займитесь работой. Работа лечит. Тем более что сейчас такой наплыв народу. Всем постоянно требуются ваши указания.
- Указания... Пишите указ. Пишите.
Нина Яковлевна села за компьютер и приготовилась писать.
- Так и пишите и повесьте повсюду.
- Что писать-то?
- Наша туристическая фирма, все выходные данные, объявляет войну стране любви! В лице Таиланда. Так и пишите.
- Но Вадим Юрьевич! У нас такая запарка! А в Таиланде все равно не сезон. Надо кого-то посылать в Европу перезаключать договора, народу столько, что мы не знаем, как их всех по отелям разместить, билетов на самолеты не хватает, а вы уже, кажется, просто пьяны!
- В Европу поеду я! - Вадим с трудом встал из-за стола, вынул из сейфа свой загранпаспорт и бросил на стол. Оформляйте мне визу. Бронируйте лучшие отели в Берлине, Лондоне, Барселоне, а главное - в Париже! Но сначала принесите мне бутылку водки! И на том указе я хочу поставить печать в виде расплющенной пробки от той бутылки водки, которую вы мне принесете.
- Хорошо, хорошо. Успокойтесь, ради бога! - Вскочила секретарша, но застыла в дверях: - А как выставку назовем?
- Я же сказал! Трофеи страны любви! Или как это?..
Зазвонил телефон. К ужасу секретарши, Вадим поднял трубку, обычно, когда с ним случались подобные казусы, он прятался, представляя секретарше вести все текущие дела.
Звонил Спиин. Едва он представился и сказал, что звонит по рекомендации Виктории, Вадим словно протрезвел. Он окликнул секретаршу, попросил вызвать такси, так чтобы, когда она принесет бутылку водки, он все-таки оставил крышку с неё в своем кабинете для печати, а сам поехал бы с открытой бутылкой домой. Спиину он назначил свидание дома.
ГЛАВА 37.
- Ну... ты мне и устроила! - Докладывал Спиин Виктории о своем визите к Вадиму. - Это был сплошной бред! Ну... ты даешь! Мне, конечно, забавно было наблюдать очередной осколок твоей армады, но...
- Какой армады, о чем ты говоришь, он ещё не был парусником в моем море!
- Был ли, не был, но парня ты явно травмировала.
- Слушай, рассказывай подробно. Вот ты пришел к нему...
- Вот я пришел к нему. Квартира огромная, хотя и двухкомнатная, евроремонт - а внутри такой бардак! Все вперемежку: книги, носки, газеты, несвежие белые рубашки, галстуки, какие-то сувениры! Если б на столе стоял ботинок, я б не удивился.
В общем, не живет он там, а так... ночует иногда, как я понял. На столе стаканы, рюмки, бокалы и все дорогое. Одни чистые, из других пили уже. Он второй раз из той же посудины не пил. Эстет. Каждый раз новую брал.
В общем, встретил он меня с широкими объятиями, как будто давно не виделись. Проходи, говорит, брат Спиин, за стол садись, рассказывай, в чем твоя проблема.
Сели мы, я рассказывать стал. Пили, тем временем, не чокаясь. Потом, ему видно скучно стало меня слушать, я же все про рыб, да про тонкости работы с аквалангами, - встал он из-за стола, пошел в ванную комнату, меня манит. Подумал я, что он сума сошел. Не к месту как-то в ванную идти. Но пошел, а там весы напольные. Взвесились. Он сто десять весит, а я восемьдесят семь всего, после чего он почему-то с прискорбием заключил, что я потолстел.
Это я то потолстел?! Я же килограмм на двадцать на пять его легче!
В общем, потом мы вернулись к столу, снова выпили. Он необычно образованный мужик, в этом нет сомнения. Но почему-то он заключил, что я твой бывший любовник. Я говорю: - "Не-не, я её старый друг. Я-то её знаю! Во времена её юности, многие в неё влюблялись, мне в манишку горючими слезами плакались. После неё - как выжженное поле".
- Эх ты, старый друг! Зачем же ты такие вещи говорил? И кто же это тебе плакался?..
- Ну... было. Было, лет, этак, двадцать, пятнадцать назад. Я, может, чего конкретно не знаю, но чувствую - у парня как пожар в душе, жжет его по сердцу напалмом. Надо ж мне было его успокоить. А он все о тебе спрашивал. И вдруг схватил нож, кулаки сжал, сидит передо мной и рычит:
- Влюблен в нее? Признавайся!
Я бы и признался со страху, но держусь:
- Не-не-не. Сейчас ни как нет. А вот был, был. Каюсь. - Говорю.
- Вот как? - воскликнула Виктория.
А что? Ты даже не помнишь. Для тебя это был черно-белый эпизод, а для меня все гораздо больше. Слава те, я до такого же состояния, как он не дошел.
Сижу и любуюсь его переживаниями. Понимаю его я. А он говорит:
- Рассказывай!
А я говорю:
- Это святое.
Ну... выпили ещё раз. Он мне фотографию показал, где он на слоне. А потом снова, мол, чтоб я рассказывал, а то возьмет и не пошлет, говорит, меня в хижину под пальмовыми листьями и придется мне в Москве куковать. Деспот прям какой-то!..
Ты со своей свободолюбивой натурой никак бы не вписалась в это. Но и я не из тех, кто ломается. Говорю ему:
- Сейчас - это сейчас, а тогда - это тогда. И переживания своего прошлого вторгаться не позволю никогда!
В общем, то, что произошло потом, - драматизма я в этом особого не вижу, - два фингала и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131