«Веселые рассказы Холодецкого». Увы, эти «рассказы» требовали немало времени, даже за счет увольнения на берег. Теоретическую механику в нашем классе читал бывший воспитанник Морского корпуса, работавший инженером на Обуховском заводе, морской артиллерист Н. Е. Ростовцев. Читал блестяще. Не знать термеханику у него было нельзя. Собственными, тут же, на занятии, составленными, задачами, основанными на житейских примерах по части механики и строительных конструкций, он умело разжигал в нас интерес к своей науке. «Заразился» теоретической механикой и я. Давалась она мне легко, куда легче, чем небесная или те же «Веселые рассказы Холодецкого».
Выделялся среди преподавателей Лескоронский — не только как прекрасный математик, но и как очень интересный человек.
Никто не обижался на его шутки, а порой и насмешки. Все знали, как искренне он желает дать курсантам как можно больше нужных знаний, как бескорыстен его труд и как свята верность своей богине — математике.
Именно к нему на дом приходили многие за советом, за помощью. Отказа не было никому. Этот человек, с всклокоченными волосами, в перепачканном мелом костюме, обладал талантом прекрасного рассказчика, поэтической душой, был полон доброжелательности, хотя и неумолимо строг в своих требованиях и оценках знаний курсантов.
Кабинет военно-морской истории помещался между музеем училища и Залом Революции. Этот предмет мы тоже очень скоро полюбили, старались в лекциях преподавателя, умевшего удивительно быстро найти контакт с молодежной аудиторией, получать ответы на многие волнующие нас вопросы…
Аэроплан с листовками
Поскольку Военно-морское училище помещалось на Васильевском острове, поддерживать наши старые связи с комсомольцами Центрального района стало несколько затруднительным, а новые — с рабочей молодежью Васильевского района — еще не завязались.
Комсомольское бюро училища решило всех комсомольцев первого курса прикрепить к комсомольским организациям заводов и фабрик и обязать принимать самое активное участие во всей их работе. Как правило, наши комсомольцы входили в состав бюро производственных коллективов. Так была установлена связь с судостроительными заводами, текстильными, кондитерскими, табачными и другими фабриками.
Наш хормейстер Саша Сигачев на фабрике имени Веры Слуцкой помогал заводской самодеятельности, руководил хоровым кружком. Меня прикрепили к конфетно-шоколадной фабрике имени Конкордии Самойловой.
Решение о прикреплении комсомольцев нашего курса к заводским комсомольским организациям было очень мудрым. Общаясь с молодыми рабочими, мы приобретали определенную закалку, а это главное! Теперь при увольнении на берег курсанты спешили не на танцульки, а в новые рабочие коллективы — на спевку, в драматический кружок, в редколлегию стенной газеты, в струнный оркестр… Устанавливались тесные контакты с ленинградскими ребятами и девчатами.
Через несколько месяцев училище стало приобретать среди рабочей молодежи известность. И вот тогда родилась идея — организовать вечер смычки с комсомольцами города Ленина. Образовали комиссию, было нас в ней десять человек.
Вечер задумали провести в Зале Революции. Вместо танцев решили организовать игры, для этого привлечь ребят из Института физкультуры, в соседнем ротном помещении устроить аттракционы с призами (для призов использовать продукцию фабрики имени Конкордии Самойловой, табачной фабрики имени Урицкого), открыть там «ларьки быта», где каждый мог бы получить ответы на все вопросы, связанные с человеческими отношениями в повседневной жизни. Решили пригласить художественную самодеятельность, хоры, оркестры всех заводов и фабрик, с которыми были установлены контакты. Вечер обещал быть необычным.
Шефы училища — студенты Академии художеств предложили: перед началом вечера пустить по проволоке через весь зал аэроплан, нагруженный веселыми листовками-лозунгами, выдержками из стихов известных поэтов.
По мере движения аэроплан должен был разбрасывать листовки. При входе в зал во всю его ширину задумали повесить лозунг: «Сегодня все на „ты“ и все знакомы».
Курсант Немоловский сделал самолет, в люке которого помещалось свыше полпуда листовок… Когда самолет скользил по проволоке, от вращения винта на катушку наматывалась парусная нитка, выдергивавшая щеколду крышки люка, и уложенные в особом порядке листовки высыпались и разлетались по залу.
Работа кипела. Желающих принять участие в организации и проведении вечера было хоть отбавляй. Каждый считал для себя честью принести какую-то пользу такому хорошему делу. Предложения сыпались со всех сторон. Последние дни работали без устали.
Наконец все было готово. Зал был в меру украшен сигнальными флагами и выглядел торжественно. В соседнем с залом ротном помещении были и аттракционы, и призы, и «ларьки быта». Все распорядители вечера, которым предстояло встречать гостей, усердно утюжили флотский клеш, фланелевки и форменки. Бляхи ремней давно сияли зеркальным блеском.
И вот долгожданный день наступил. Волновались мы необычайно. Хоть каждый и старался это скрыть, но глава выдавали все…
В назначенный час мы открыли двери зала. Входящих гостей встречал огромнейший плакат: «Сегодня все на „ты“ и все знакомы». Это сразу создавало атмосферу непосредственности… Послышались одобрительные возгласы.
В считанные минуты зал заполнился молодежью, курсантами училища. К хорам поднимается легкий гул, обычно возникающий при ожидании зрелища и обилии уже полученных впечатлений… Внезапно, как и положено по плану, в зале гаснет свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104