На всех кораблях нужно было дополнительно оборудовать кубрики, сделать каюты для командного состава.
Требовалось обеспечить корабли навигационными приборами отечественного производства, радиостанциями и средствами связи, принятыми в Военно-Морском Флоте.
Объем работ был колоссальным. Выполнение их возлагалось на завод и на экипажи кораблей. Трудились днем и ночью в несколько смен. Исключительными были внимание и помощь партийных организаций края и города, огромен энтузиазм всех работников завода, конструкторов, сотрудников Главного военного порта, всего личного состава бригады. В итоге через два месяца всего через два месяца! — минные заградители вступили в строй. Тральщики начали свою службу еще раньше — перебрасывали грузы, буксировали баржи с материалами, необходимыми для оборонного строительства, развернувшегося широким фронтом. Все мы понимали, как надо торопиться, чтобы создать надежную оборону наших берегов на Тихом океане.
Трудности встречались на каждом шагу. Не хватало рабочих, и комендоры под руководством флагманского артиллериста бригады Брезинского вручную просверливали отверстия в палубе, чтобы установить барабаны под основание артиллерийских орудий. Все минеры участвовали в сооружении в грузовых трюмах стеллажей, которые из-за недостатка металла приходилось делать из дерева. На многоэтажных стеллажах каждого корабля надо было уловить около пятисот мин, каждая из которых весила несколько сот килограммов. Закрепить этот груз требовалось так, чтобы в море он мог выдержать любую качку.
Машинной команде пришлось перебирать и ремонтировать все механизмы, грузовые лебедки на верхней палубе, якорное и рулевое устройства и многое другое. Душой всех этих дел был флагманский механик Соколов. Наш «Маркони» флагманский связист бригады Парийский, человек немногословный, на вид даже мрачный, «колдовал» вместе со своими радистами над средствами связи, дабы успеть вовремя заменить их новыми.
Мне, как флагманскому штурману бригады, пришлось встретиться с самым разнообразным, чуть ли не музейным, штурманским оборудованием. К примеру, с компасами старейших образцов, о которых мы ни в училище, ни в штурманском классе и слыхом не слыхали, с веревочными лагами Типа «Черуб». Для отсчета пройденного расстояния при помощи такого лага приходилось с командирского мостика бежать на корму, ночью — с фонариком. А как быть, когда при минной постановке вся верхняя палуба будет забита минами?!
Имевшееся на флоте небольшое подразделение гидрографической службы, которому было вменено в обязанность устанавливать компасы, из-за малочисленности специалистов помочь нам не могло. И вот, флагманский штурман, как хочешь, так и поступай!
Если для обычных военных кораблей имелись документы по боевой подготовке, ее методике, перечень упражнений, то для нашего уникального, или, как говорили морские острословы, «ненормального», соединения никаких руководящих документов, естественно, не существовало.
Так сложилось, что родоначальниками ныне могучих надводных кораблей Тихоокеанского флота стали неказистые на вид гражданские суда. Переоборудованием их занимались рабочие судоремонтного завода под руководством инженера-строителя Толубятникова.
Пока велись все необходимые работы, нам довелось познакомиться с одной здешней достопримечательностью — туманом такой густоты, что уже за несколько десятков метров ничегошеньки нельзя разглядеть. Этот неделями стоящий туман был для нас прямо-таки грозен. А тут еще ветры, течение, встречные корабли… Вспоминая все эти трудности, хочется сказать огромное спасибо капитанам тех гражданских судов, которые передавались военному флоту, их штурманам. Они по закону истинного морского братства много нам помогали: рассказывали об особенностях плавания в дальневосточных водах, о местных признаках изменения погоды, о приемах, позволяющих определить, насколько приблизился корабль к берегу при плавании в условиях плохой видимости. Их опыт всем нам очень пригодился.
Так, с самого начала нашего пребывания здесь установилась крепкая дружба между военными и гражданскими моряками. Особенно ярко она проявилась в годы Великой Отечественной войны, в частности во время десантных операций при освобождении южной части Сахалина, островов Курильской гряды, во всех десантах в корейские порты.
Но это было уже позже, а в 1932 году нам предстояло как можно быстрее изучить район залива Петра Великого, где надлежало создать систему мощных батарей береговой обороны, способных вместе с нашей бригадой защищать морские подступы к границе.
Для выбора места минноартиллерийских позиций в море вышла на сторожевом корабле «Красный вымпел» рекогносцировочная группа во главе с комендантом береговой обороны А. Б. Елисеевым. В составе группы были штурманы нашей бригады Горшков, Мельников, Потапенко и я. Возглавлять штурманов, как старшему, пришлось мне.
С этого первого штурманского похода и началось изучение залива Петра Великого. Обычно, придя в какую-либо бухту, мы гребцами садились в шлюпку, шли к берегу и производили зарисовки, делали промеры у всех пристаней и пирсов. Мы заходили буквально во все бухты, зарисовывали и описывали приметные места, промеряли морские глубины, помогали, как умели, артиллерийской рекогносцировке.
Во время таких походов многие места поражали нас своей красотой. Особенно очаровали всех бухта на острове Аскольд, залив Америка, заливы Стрелок, Славянский, архипелаг островов Римского-Корсакова. Наш первый поход по заливу Петра Великого оказался очень полезным и многое дал его участникам — штурманам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104