Всего груза набралось около полутора тонн. Такой багаж пассажирским поездом не принимали, и его удалось отправить только при помощи работников транспортного отдела ГПУ. Я на радостях отправился курьерским поездом. Полухронометры и штурманский инструмент взял с собой.
Курьерский поезд до Владивостока шел почти две недели. Когда приехал на место, отправленное штурманское имущество еще не прибыло. Через три месяца, вернувшись с моря, я получил от железнодорожников извещение. В нем меня предупреждали, что если в ближайшее время не будет получен отправленный мною из Ленинграда багаж, то его продадут с аукциона. Дело кончилось тем, что за длительное хранение груза на железной дороге мне пришлось раскошелиться заплатить сумму, большую чем мой месячный оклад.
На заводе вот-вот должны были спустить на воду первую подводную лодку типа «Щ» (командир Г. Н. Холостяков). Но на ней не было лага. Пришлось поделиться — отдать один лаг, а «Ставрополь» по-прежнему остался с веревочным лагом.
…Три минных заградителя под флагом комбрига вышли в штурманский поход до мыса Егорова. Во время этого похода мы заходили во все неизвестные нам ранее бухты, в районы рыбозаводов.
Когда отряд стал на рейде Тетюхе, где в глубине материка были рудники, штурмана подошли на шлюпке к пристани. Вышли на причал. Нас встретил сторож — древнейший дед, вооруженный видавшей виды берданкой. Как водится, закурили. Мы поинтересовались, почему с рудника не подают вагонетки с породой.
— Стоим уж много дней. Угля нет, — пояснил сторож.
Закончив свои дела, оставили симпатичному деду махорки и отправились на «Томск». Там я доложил комбригу о том, что рудник не работает — нет угля. И тогда Васильев приказал всем кораблям выгрузить на пристань сэкономленный уголь. Только после того как приказ был выполнен, отряд снялся с якоря и пошел во Владивосток.
В условиях когда все нужно начинать на голом месте, взаимная выручка особенно необходима.
Однажды, в бытность мою уже командиром заградителя «Теодор Нетте», осенью на стоянке у пирса на Малом Улиссе получил я приказание доставить в бухте Врангеля летчиков. Готовимся к походу, прогреваем машину. Появляются летчики, и среди них мой однокашник по Военно-морскому подготовительному училищу Сергей Тихонов. Крепко обнялись. Оказалось, он и есть командир эскадрильи. Разместили наших дорогих гостей по каютам начсостава. За кают-компанейским чайком поговорили по душам.
К утру пришли к месту назначения. Мы с Сергеем первыми сошли на берег. И перед нашими глазами открылась суровая картина. Самым лучшим жильем была полуземлянка, сделанная из ящиков. Угля нет, ближайший кустарник и тот вырублен. Семья Сергея — жена и двое ребятишек — разместились в полуземлянке. Холодно. Сынишка влез в огромные отцовские унты. Но никаких жалоб. Летчики благодарят нас за гостеприимство. Распрощались. И мы со старшиной шлюпки — командиром отделения кочегаров пошли к берегу.
— Товарищ командир, давайте отдадим летчикам уголь!
— Какой уголь? — недоумеваю я.
— Ну тот самый, который сэкономили.
Вот это товарищеская выручка — старшина смены кочегаров предлагает отдать летчикам уголь, сэкономленный в поте кочегарского труда! Отдать законную премию, на которую для экипажа «Теодор Нетте» приобретались дополнительные продукты.
Догребли до корабля и вместе со старшиной спустились в кубрик кочегаров. Говорю ему:
— Докладывай предложение.
Внимательно выслушав старшину, все согласились с ним. Решили засыпать уголь в мешки, через угольные шахты поднять их на верхнюю палубу, погрузить в шлюпку, доставить на берег, а там двести метров нести на своих плечах. Кочегары готовы были сделать это не по приказанию, а по велению души, по велению закона товарищества.
Это пример из жизни одного корабля, но так было на всем флоте. Подобных примеров можно привести тысячи…
В новогоднюю ночь
Декабрь 1932 года выдался суровым. Дули сильные норд-весты. На подходе к Владивостоку торговые суда обмерзали, превращались прямо-таки в айсберги. Кораблям поменьше приходилось и того хуже.
Мы тоже хлебнули лиха, возвращаясь и последней пятидневке декабря из очередного похода в Малый Улисс. Еле очистили «Томск» ото льда и стали готовиться к Новому году.
Накануне праздника под вечер норд-вест завыл с особым усердием. На «Томске» завели дополнительные швартовы. Начальство отпустило меня на берег только после ужина. А в два часа ночи раздался настойчивый стук в дверь и требовательный голос:
— Товарищ флагштур!.. Товарищ флагштур!.. Комбриг срочно вызывает вас на корабль.
Вышли вместе с рассыльным. Ночь темная. В городе идти было еще сносно: из окон падал свет. Зато, как только пошли через Гнилой угол, окунулись в полную темноту. Вот и причал. «Томск» дымит, из трубы стоящего у борта тральщика тоже валит дым. Бегом по трапу. В каюте комбрига кроме него самого Григорьев и Басистый. Оказывается, в море пропал сторожевой корабль «Красный вымпел». И нам предстоит выйти на поиск вместе с тральщиком «Геркулес». В море выйдем, как только на борт «Томска» прибудет начальник Морских сил.
— Вас, товарищ Андреев, прошу определить район поиска и проложить курсы, — обратился ко мне Васильев.
В штурманской рубке читаю последнее донесение, полученное с «Красного вымпела»: «Обледенел. Команда укачалась. Вперед двигаться не могу. Уносит в море». Далее указывались широта и время — 22 часа 30 минут. Место оказалось в 27 милях на зюйд-вест от острова Аскольд.
Было уже 3.30. За пять часов корабль унесло далеко. А пока мы дойдем до него, унесет еще дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104