Как хорошо, что я сумел, работая чуть ли не до полуночи, привести их в порядок. Передаю начальнику Морских сил свое «творение». Конечно, волнуюсь. Читает, молчит. Я как на горячих угольях, даже ногам жарко стало. Наконец чтение Викторов закончил. Поднял глаза и неожиданно для меня произнес:
— Сегодня перебирайтесь с «Комсомольца» на «Марат». После ужина на линкоре быть обязательно.
Ничего понять не могу. Зачем меня переселяют на линкор?
Вышел от начальника Морских сил и прямо к Столярову. Он мне, конечно, сразу все разъяснил:
— Начальник Морских сил хочет, чтобы ты всегда был под рукой. Сие означает: испытательный срок пройден. Теперь уж годика два, не меньше, быть тебе секретарем, виноват — флаг-секретарем!
С момента переселения на линкор все пошло как-то по-иному. Вскоре Доброзраков позвонил по телефону:
— Как дела идут у «флажка»? Хорошо ли на линкоре?
— Все нормально.
— Коли нормально, то через часок зайди ко мне. Договорились? Ну и хорошо.
Как условились, пришел к комиссару.
— Позвал я тебя, товарищ Андреев, вот зачем, — сразу начал Доброзраков, — поговорить насчет твоего партийного поручения. Мы хотим тебя прикрепить к комсомольской ячейке и, кроме того, поручить в зимний период руководить кружком текущей политики. Как смотришь на это?
— Как решите, так и будет.
— Добре, что согласился. Только хочу тебя сразу предупредить — кружок этот женский. В него входят работающие в штабе и политуправлении сотрудницы и жены командного состава.
— Женский?! Нет уж, увольте. С женщинами мне не справиться.
— Как это не справиться? Если не сумеешь совладать с тремя десятками из женского сословия, так как же ты будешь воспитывать краснофлотцев, командовать ими?! На партийном бюро мы долго думали и решили поручить женский кружок именно тебе. На следующей неделе первое занятие. Договорились? Ежели в чем будет заминка, то заходи в любое время. Всем, чем могу, помогу. Описок кружка возьмешь в политуправлении у Бобылева.
На первое занятие собралось немногим более половины кружка. Возраст от девятнадцати до сорока пяти.
Представился собравшимся и начал свой рассказ по теме. Преодолев смущение, увлекся и не заметил, как время, отведенное для занятия, истекло.
Одна из слушательниц, обладательница миллиарда веснушек, украшавших миловидное личико с задорным носиком и озорными голубовато-серыми глазами, спросила:
— Следующее занятие вы будете проводить?
— Несомненно. До тех пор, пока вы от меня не откажетесь.
Все заулыбались и, прощаясь, стали расходиться.
На второе занятие пришли почти все. Освоился я, освоились и мои слушательницы, иные уже не стеснялись отвечать на вопросы и даже просили сказать, что им можно и нужно почитать к следующей теме. Староста кружка комсомолка Лиля Филипповская была мне хорошей помощницей.
Однажды в коридоре меня остановил Доброзраков. В его главах сверкали веселые искорки.
— А ты, браток, хитер! Твердил мне: с женщинами не справлюсь, боюсь их, робею… А сумел приохотить своих слушательниц к кружку. Это хорошо, но смотри, чтобы мужики тебе бока не намяли…
После моего переселения на линкор Викторов установил такой порядок: ежедневно утром, после подъема флага, мы шли вместе с ним в штаб. Проходя вдоль стенки, у которой стояли все эскадренные миноносцы Балтийского флота, Викторов внимательно осматривал каждый корабль. От него не ускользала ни одна мелочь. Свои замечания начальник Морских сил произносил вслух, а от меня требовал подробных записей. Затем он вызывал к себе нерадивых командиров вместе с комбригом и учинял «флотский драй».
В одну из пятниц во время очередного утреннего путешествия Викторов неожиданно сказал:
— После обеда поедем в Ленинград, где проверим ход ремонта кораблей на заводах. Организуйте!
Что организовать — понятия не имею… Пошел к Столярову.
— Это он тебе проверку на сообразительность устроил, — весело сказал Петр. — Ехать по льду можно только на лошади, далее — пригородным поездом, а в Ленинграде — автомобилем. Лошадь разыщешь в Главном военном порту, позвони дежурному, машину — в Ленинградском порту, предупреди командира порта Зуева, насчет ремонта позвоним флагманскому механику флота, он все организует на понедельник.
Перед обедом Викторов поинтересовался, все ли готово к поездке. Я доложил: флагмеху передано, Зуев предупрежден, все будет организовано на понедельник.
— Почему на понедельник?
— В субботу у вас увольнительный день.
— Какой еще увольнительный день у меня! Что за чепуху вы несете? — недовольно заметил Викторов.
— Как у всего командного состава — один раз в две недели, товарищ начальник Морских сил.
— Гм… Хорошо. Пошли обедать.
Не успели вернуться из кают-компании, как, открыв дверь, Викторов бросил:
— Через полчаса выезжаем.
А транспорта — саней — нет… Звоню дежурному по порту:
— Быстро кобылу к трапу!
— Какую такую кобылу?
— На которой начальник Морских сил поедет в Ораниенбаум.
Позже Столяров мне рассказывал, как в его присутствии командир Главного военного порта Прошкин жаловался на меня начальнику Морских сил за озорство…
— «Кобылу к трапу»… — от души рассмеялся Викторов. — Тут молодость бурлит… Так что простим ему.
Так и вошло в обиход: «Кобылу к трапу!» Даже Викторов, особенно когда был в хорошем расположении духа, нередко в шутливом тоне говорил:
— Вызовите-ка эту самую «кобылу к трапу», поедем по делам.
Поездки по заводам, кораблям, которым начальник Морских сил делал «смотр», присутствие не совещаниях, касающихся организации службы и ремонта, общение с людьми, ведущими ответственную работу на флоте, не проходили для меня даром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104