..
«Да что, на самом деле, съедят меня там? — рассердился Вадим.— Валяться одному на койке в общежитии тоже мало радости».
Конфетам Неля обрадовалась. Сбегала к себе в комнату, принесла вазочку с длинной ножкой, высыпала в нее конфеты и поставила на стол, хотя там среди остальной снеди уже стояла такая же вазочка с конфетами.
И одарила Аркадия ласковой улыбкой. Но тут же забыла о нем и все внимание устремила на нового гостя.
Вадим, которого с непривычки первая же рюмка оглушила, встречая ее влажный взгляд, хмурился и отводил глаза в сторону. Но она словно не замечала этого, снова и снова обращалась к нему с вопросами, старательно подбавляла ему на тарелку закуски: то кусочек янтарно-желтого копченого омуля — отведайте нашей сибирской рыбки,— то колбасы — колбаска не очень, да уж чем богаты, тем и рады,— то порезанное мелкими ломтиками сало — закусывайте, закусывайте, наверно, с дороги и не кушали еще.
И когда тянулась через стол, прогибалась в поясе так, что розовая шерстяная с короткими рукавами кофточка туго обтягивала полные груди.
Ляпин невозмутимо наблюдал за ее стараниями, и только изредка по квадратному его лицу пробегала жесткая.усмешка. Он по обыкновению говорил мало, преимущественно прибаутками, отпуская их по ходу дела.
Наливая по второй, приговаривал: «Первую не закусывают», наливая по третьей: «Бог троицу любит», по четвертой: «На четырех углах дом стоит».
Аркадий, успевший уверить себя, что Неля к нему неравнодушна, был задет ее непостоянством и не мог решить, как же ему теперь держаться. Убить ли ее своим равнодушием или прямо дать ей понять всю недостойность ее поведения? И он то с безразличной усмешкой пытался заговаривать с Ляпиным, то бросал на сидевшую напротив Нелю негодующие взгляды.
Но она совершенно не обращала на него внимания, и в конце концов он возненавидел этого курчавого, как баран, Вадима, которого черти принесли неизвестно откуда и неизвестно зачем.
А Вадиму было плохо.. Комната со всем, что находилось в ней, уже покачивалась в его глазах с боку на бок. Он плохо слышал, что ему говорила склонившаяся над ним Неля, и костенеющим языком, невпопад отвечал на ее игривые шутки. То и дело подступало противное ощущение тошноты.
— В кулаке пять пальцев,— громогласно произнес Ляпин, снова наполняя рюмки.
Вадим с дрожью посмотрел на рюмку, налитую вровень с. краями. Отвращение пересилило боязнь показаться смешным.
— Нет, я не могу... не буду я больше...—с трудом выговорил Вадим,— мне надо в общежитие... там неудобно... могут заметить.
Ляпин захохотал:
— Стеснительный парень! Заметить могут! Ладно уж, не дадим в обиду, выручим!.. Ты, Аркашка, тоже дошел?
Аркадий презрительно хмыкнул.
— Ну, давай расхожую, на дорожку. И топай к маме. А этого дружка сердешного придется здесь уложить.
Аркадий выпил и с шумом отставил стул, встал.
— Куда вы так рано, Аркашенька?— совсем натурально огорчилась Неля.
— Надо мне в клуб. Ждут, там меня,— небрежно ответил Аркадий и, забыв попрощаться, пошел к двери, стараясь держаться прямо и ступать как можно тверже.
Наташа вошла с авоськой, туго набитой свертками, банками, коробками. Эту неделю она дежурная по комнате.
— Девчонки! — еще в дверях воскликнула она.— Я купила отличные консервы — фасоль с мясом!
— С мясом — это хорошо,— отозвалась Надя,— а фасоль — это не очень.
— Тебе она купила мясо с фасолью,— засмеялась Люба.
— И вот что, девочки,— продолжала Наташа, выкладывая на стол покупки,— раз уж мне дали выходной в воскресенье, мы все вместе пойдем погуляем. День чудесный, теплынь, солнце! А скоро зима, тогда и носу не высунешь.
— Толково! — поддержала Люба.
— Интерес гулять одним! — возразила Надя.
— Дома сидеть интереснее?
— Мне постираться надо,— решительно сказала Надя.
— Постираешь завтра,— попыталась уговорить ее Наташа.
— Завтра я досыта с бревнами накачаюсь. Это не билетики отрывать.
— Заплакала! — сердито сказала Люба и, как всегда, попыталась примирить разногласия:— Стирай, пока Наташа обед готовит. А после обеда пойдем гулять.
День действительно был изумительный. На небе ни облачка. Но солнце уже не летнее, жаркое, а осеннее, мягкое и застенчивое. Неподвижно застыли высокие сосны, не шелохнется ни одна ветка. Утренний иней растворился в прозрачном воздухе, пропитанном све-
жей, но нисколько не зябкой прохладой. И только ледок на застывших лужицах, хрустя под ногами, напоминал о близкой зиме.
— А у нас еще совсем тепло,— вздохнула Надя.
— Да, у нас тепло,— повторила Наташа и тоже вздохнула.
— Замерзли, бедные,— посочувствовала- Люба.— Так ли уж тепло, не знаю, а дождь наверняка моросит, и грязюка везде.
— Хватит агитировать! — оборвала ее Надя.— Ехала бы на Северный полюс. Там дождя не бывает. Круглый год сухо.
— Надо будет, и ты поедешь,— спокойно сказала Люба.
Теперь уже Наташа постаралась притушить спор.
— Куда пойдем, девочки?
— Куда глаза глядят,— буркнула Надя. Наташа словно не заметила ее реплики.
— Пойдемте на скалу. Мы давно там не были.
Из-за угла навстречу им вышли двое. Наташа сразу узнала их. Это они несколько дней назад вели спор в автобусе о том, что важнее — наука или искусство. Наташа часто мысленно возвращалась к их разговору и каждый раз находила новые и все более веские доказательства правоты Николая. (Она запомнила, как звали парня с проницательными серыми глазами, который вступился за нее и так сердечно ей улыбнулся.) И сейчас Наташа подумала, как было бы хорошо, если бы они были знакомы и можно было идти вместе с ними и продолжать тот интересный спор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102