Виктор на секунду замолчал, но тут же прокашлялся и бодро закончил:
— Суду все ясно. Вы были с ней!
— Я был в кино.
— Тем более. В кино и с ней.
— Я был в кино один.
— Невероятно!
Николай не обманывал товарища.
Он действительно остался с намерением заговорить с Наташей (он узнал, как ее зовут) и пригласить ее в кино (билеты были куплены накануне). Но когда автобус подъехал к конечной остановке — гаражу, она так быстро выпрыгнула, что он не успел ее даже окликнуть. Он долго ждал у гаража, потом уз-
нал, что там идет комсомольское собрание. Пришлось в кино идти одному.Николай хотел чистосердечно рассказать все Виктору, но в это время сквозь посвист пурги донеслось гудение автомобильного мотора. Серый «газик»-вез-деход остановился на дороге.
—Вот и Кузьма Сергеевич,—сказал Николай Звягин и, прикрывая лицо огромной рукавицей, побежал к машине.
Вместе с Набатовым приехали Швидко, начальник управления механизации Бирюков и бульдозерист Перетолчин.
Набатов первым вышел из машины. За ним Швидко и Федор Васильевич.
Бирюков выглянул и сказал:
— Может быть, доедем до места?
— Вылезай, Павел Иванович,— усмехнулся Швидко,— ездить будем потом, когда твои ребята дорогу сделают.
Бирюков что-то буркнул в ответ, нехотя вылез из машины, подошел к Набатову и, рывком подняв воротник, повернулся спиной к ветру.
Набатов, словно не замечая его недовольства, спросил спокойно, деловым тоном:
— Бульдозеристы знают задачу?
— Знают,—ответил Бирюков.
— Добровольцы есть?
— Все.
— Отлично!
«И чего он форсит,— уже со злостью подумал Бирюков,—обо всем можно было переговорить в управлении, наконец, едучи сюда, в машине. Всю дорогу молчал, теперь открыл производственное совещание на свежем воздухе».
— Предупредили людей, чтобы не забывали об опасности? — продолжал Набатов.
— Предупредил,— ответил Бирюков и не сдержался: — Кузьма Сергеевич, мы же могли об этом поговорить у вас в кабинете.
Набатов снова не заметил его раздражения и ответил подчеркнуто добродушно:
— Работать-то придется не в кабинете.
Подошел запыхавшийся Николай Звягин и доложил результаты первых промеров. Доложил наизусть и очень подробно. Назвал цифры по каждой скважине: толщину льда, глубину, скорость течения, насыщенность шугой.
Набатов улыбнулся.
— На память. Записывать холодно?
Николай Звягин обиделся, достал из кармана записную книжку и показал страницы, исписанные крупными корявыми цифрами.
— А все-таки холодно,— сказал Набатов, любуясь молодым инженером.
— Холодно,— признался Николай Звягин.
— Так вот, друзья,— сказал Набатов.— Цифры утешительные. Особенно по шуге. Река явно подводит Евгения Адамовича. Все его расчеты на шуге построены.
— На шуге не удержишься. Снесет,—сказал Швидко, по-стариковски хитро подмигивая.
— Правильно! — с удовольствием подтвердил Набатов.— На шуге не удержишься. Поплывут его доводы. Кстати, в этом все мы были уверены. Меня тревожило другое. Толщина льда. Тут я серьезно опасался. Морозы выручили. Думаю, можно выпускать бульдозеры на лед. Как считаете?
— Можно,— решительно сказал Швидко. Бирюков промолчал.
— Сомневаетесь? — спросил Набатов.
— Не то что сомневаюсь, Кузьма Сергеевич, но И уверенности твердой нет. Новое дело, необычное. Если по расчетам судить, толщина льда достаточная...
— Так в чем же дело? — нетерпеливо прервал Швидко.
— А в том, что при стремительном течении неизбежны водовороты. Следовательно, могут быть промоины во льду.
— Люди твои не боятся. Все добровольно вызвались.
— Рисковать своей жизнью легче, чем рисковать чужой. Это ты не хуже меня понимаешь, Терентий Фомич.
— Я и сам сомневаюсь,— признался Набатов.— Давайте попробуем так. Пустим на лед бульдозер без водителя. Трос прикрепим метров на полтораста. Зачалим за мертвяк на берегу. И пусть помолотит часок-другой, поскребет лед. Выдержит —тогда выведем машины на лед без опаски.
— Разрешите мне сказать, Кузьма Сергеевич,— обратился к Набатову Федор Васильевич, до того молча слушавший разговор инженеров.
— Пожалуйста.
— Сама машина нам ничего не скажет. В одном месте проверили, а рядом может быть полынья. Надо проехать вдоль и поперек, чтобы уж потом работать надежно. Разрешите мне. Для страховки кабину снимем. В случае беды выскочить можно.
— Смотря куда выскочить,— не удержался Бирюков.
— На лед, конечно. Мы же договорились с вами, Павел Иванович, что мне пробу снимать.
«Кругом хитрецы,—подумал Набатов.— Возражает, а сам подготовился. И человека подобрал... Сказано мудро: идея, овладевшая массами, становится материальной силой. Идея зимнего перекрытия овладела коллективом строителей. Овладела потому, что рождена самой жизнью. Тем и примечательно паше время, что стремление вперед стало общим стремлением, стремлением всего народа. И любые попытки приглушить поток творческой инициативы народа обречены на провал».
Размышляя так, Набатов в то же время присматривался к бульдозеристу, спокойная уверенность которого пришлась ему по душе. Набатов не любил в равной степени и нерешительных и суматошных людей.
Бульдозерист держался скромно, без рисовки. Чувствовалось, что он осознает всю опасность предстоящей работы и в то же время понимает, что выполнить ее совершенно .необходимо; а раз необходимо, то к чему все лишние разговоры?
— Машину свою знаете? — спросил Набатов.
— Как положено.
— Давно работаете бульдозеристом?
— Полтора месяца.
Набатов, недоумевая, покосился на Бирюкова.
— До этого четыре года на танке. Всю войну «тридцатьчетверку» водил,— пояснил Федор Васильевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102