— Что ж... можно было бы назвать меня премьер-министром или президентом...Король нахмурился, видимо, не понял меня.— Президент — это тот, кто возглавляет президиум, председательствует, — пояснил я. Я изнемог, и это вот-вот могло вырваться наружу. — Но королем я себя называть не стану.Король пристально посмотрел на меня, и взгляд его смягчился... Наконец он решительно и коротко кивнул:— Пусть будет так. Клянись!Я еще секунду смотрел на короля, потом вздохнул и сдался. Положив свою руку поверх руки короля, я произнес:— Хорошо. Клянусь.— Произнеси свою клятву!Я набрал в легкие побольше воздуха, сделав это в равной степени как для того, чтобы успокоиться, так и для того, чтобы на одном дыхании произнести длинное предложение.— Клянусь святым Людовиком в том, что, если мне придется возглавлять правительство Аллюстрии, я сделаю это только для... — Я умолк, упершись взглядом в наши соединенные руки.Медальон под моей рукой согрелся!— Клянись! — приказал Король-Паук. Я чувствовал, как нарастает напряженность. Казалось, воздух сгущается. Но видно ничего не было. Я встретился взглядом с королем — его взгляд словно пронзил меня насквозь.— Клянись! — потребовал король. — Или ты лжешь?Я покраснел и постарался не думать о нагретом медальоне.— ...для того, чтобы править народом этой страны со всем моим старанием, но только на время поисков законного наследника...А воздух становился все плотнее, а медальон разогрелся так, что буквально жег ладонь. Превозмогая боль, я стиснул зубы и продолжал:— Клянусь в том, что ни за что не прекращу поисков наследника и сложу с себя полномочия правителя, как только он — или она — будет найден! Еще клянусь в том, — продолжал я, хотя медальон, казалось, сейчас прожжет мне руку до костей, — что ни при каких обстоятельствах я не захвачу престол для себя и своих потомков. Именем святого Людовика!Я попробовал отдернуть руку, но король не отпускал — он испытующе смотрел мне в глаза. Медальон постепенно остыл. Только тогда Король-Паук наконец отпустил мою руку. Радостно простонав, я глянул на ладонь и убедился, что не обжегся.Не обжегся, но... на светлой коже темнел образ святого Людовика.Я вскричал:— Нет! Я ничей! Я никому не принадлежу! Я не собственность!Друзья взволнованно смотрели на меня. Анжелика — испуганно. Жильбер — возмущенно. Фриссон — с большим интересом.— Образ померкнет, — успокоил меня Король-Паук, — как только ты сдержишь клятву. Пока же ты связан ею. Никогда не забывай об этом.— Как же я забуду, когда на мне теперь клеймо! — прокричал я возмущенно.Король медленно кивнул:— В этом и состоит его цель.— В этом и еще в том, чтобы всякий мог понять, на чьей я стороне! — кричал я. — Включая и моих врагов! И каков же у меня теперь шанс выжить, если я попаду в плен?— А раньше каков был шанс? — равнодушно спросил король.Я уставился на короля и смотрел, смотрел на него, покуда кровь не отхлынула от лица. Он был прав. Сюэтэ отлично знала, кто я такой, и все ее прислужники знали. Можно было бы замаскироваться, да толку-то!Я был меченый — и не раз.Король выдержал мой взгляд и еще раз медленно кивнул.— Такого тебе ни за что не забыть. Но если искушение все же появится — взгляни на свою ладонь.И я взглянул.— Что на теле, то будет и в душе, — негромко проговорил Король-Паук. — Пусть твое служение святому Людовику и народу Аллюстрии ляжет клеймом на твой дух.Я устремил на короля взгляд, полный неподдельного изумления. Но потом вспомнил, как угодил во всю эту неразбериху, и сказал:— Легло. И всегда лежало.Вот только раньше я этого не понимал.Так разве имело значение то, что теперь меня клеймили физически.Не слишком большое. Вообще никакого. Но я злился. Мне ненавистна была сама мысль о том, что я чем-то и как-то связан.Я взглянул на Анжелику. Она с тревогой смотрела на меня. Поняла, наверное, мое настроение.Жар...Я почувствовал, что силы волшебства окутывают меня, связывают через посредство резного образка святого. О да, воистину я был клеймен и гадал, какую форму примут результаты клеймения.— А теперь, — сказал король, — продолжайте. Что же происходит с этой вашей Аллюстрии, от чего так страдает ее народ?— Колдовство! — вскричал Жильбер.— Порабощение и насилие! — взволнованно воскликнула Анжелика.А я, злобно уставившись на Короля-Паука, процедил:— Да вы все эго и так знаете, верно? У вас везде шпионы.— Везде, — согласился король. — И их слишком много. Мне нелегко понять, о какой стране идет речь. Ваша Аллюстрия где находится?Жильбер нахмурился, всем своим видом выражая оскорбленное удивление.— Рядом с Меровенсом, — сказал он. — К северу от Срединного моря.— В какой вселенной?Все обменивались непонимающими взглядами. Я хоть и ждал подобного вопроса, но все равно ощутил что-то вроде легкого озноба.— В той вселенной, — сказал я, — ваше величество, где колдуют стихами, в которой Гардишанская Империя изгнала служителей Зла с помощью святого Монкера.— Ах, святого Монкера! — кивнул Король-Паук. — Я их знаю сотню. Расскажите еще что-нибудь.— Ну... — протянул Жильбер. — Пять лет назад королевой Меровенса стала Алисанда.— Единственная страна в Европе, где не воцарилось Зло! Знаю, знаю! Однако мое внимание было уделено другим вселенным неподалеку от этой, там больше нужна моя помощь.— Аллюстрия тоже очень нуждается в вашей помощи, ваше величество, отчаянно нуждается! — вступилась за свою страну Анжелика. — Мы там живем в постоянном страхе, мы стали заложниками злодеев.Король пожал плечами:— Мне жаль вас, дама. Но что я могу поделать? Должен найтись кто-то, кто хочет справедливого правления, и кто-то, кто возглавил бы таких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155