— Каждый из вас теряет по пять очков, — возвестил учитель и произвел нехитрые вычисления.В итоге Бомену досталось двадцать пятое место, а Кестрель — двадцать шестое. Класс внимательно наблюдал.— Ползем, ползем, ползем, — промурлыкал Бач, когда положил мел на место. — Дети, как мы поступаем, обнаружив, что сползли ниже?И класс отчеканил хором:— Стараемся больше, тянемся выше! Любой ценой быть завтра лучше, чем сегодня!— Больше. Выше. Лучше. Надеюсь, вы больше не забудете дома тетради, — ехидно сказал Бач близняшкам. — А теперь займите свои места.Шагая между долгими рядами, Бомен опять ощутил, как закипает в сердце сестры горячая ненависть к учителю, и к этой громадной доске, и к школе, и ко всему Араманту. Ерунда, — попытался он мысленно утешить Кестрель. — Мы быстро наверстаем. Даже не собираюсь, — прозвучало у Бомена в голове. — Мне без разницы. Прежняя парта осталась позади. Вот и новая. Бомен остановился, но Кестрель пошла как ни в чем не бывало дальше — в самый конец, туда, где постоянно сидел в одиночестве несчастный Мампо, — и опустилась на свободное место.Господин Бач выпучил глаза. У дурачка отвисла челюсть.— При-ве-ет, — выдохнул он и окутал соседку облаком смрада.Девочка отвернулась и зажала нос.— Я тебе нравлюсь? — продолжал вонючка, подсаживаясь ближе.— А ну, брысь! — прошипела Кесс — От тебя несет, как из помойки.— Кестрель Хаз! — прорычал учитель из другого конца класса. — Сейчас же займи свое место!— Нет, — отрезала девочка. Все окаменели.— Что ты сказала? — сдвинул брови господин Бач. — Нет?— Да, — отозвалась Кесс.— Хочешь, чтобы я вычел еще пять баллов?— Ну и пусть, мне не жалко.— Ах, не жалко? — побагровел учитель. — Тогда я заставлю тебя пожалеть. Делай, как говорят, иначе…— Что иначе? — перебила сестра Бо. Господин Бач лишился дара речи.— Я и так уже в хвосте, — заявила Кестрель. — Что вы еще мне можете сделать?Класс затаил дыхание. Учитель беззвучно разевал рот, не находя подходящего ответа. Тем временем самый глупый мальчик в школе склонился еще ближе к соседке; та невольно шарахнулась в сторону с гадливой гримасой. Господин Бач заметил это, и сердитое замешательство на лице педагога сменила злорадная ухмылка. Медленными шагами он измерил проход и встал, возвышаясь над нарушительницей спокойствия.— Дети, — произнес учитель совершенно ровным голосом, — повернитесь и посмотрите на Кестрель Хаз.Все глаза устремились на девочку.— Кестрель нашла себе приятеля. Как видим, это не кто-нибудь, а наш общий любимец Мампо. Смотрите, они сидят бок о бок. Что ты думаешь о новой подружке, Мампо?Мальчишка тут же закивал с довольной улыбкой.— Мне нравится Кесс.— Слышишь, Кестрель, ты ему нравишься, — продолжал господин Бач. — Можешь подсесть поближе и положить ему руку на плечо. Можете обняться, вы же теперь друзья. Кто знает, что принесет вам будущее? Люди вырастают и женятся. Наверно, ты мечтаешь превратиться когда-нибудь в госпожу Мампо и воспитывать его маленьких детишек? Дюжину мампонят, грязных и хлюпающих носами? Загляденье!Послышались первые смешки. Учитель с удовлетворением почувствовал, что удар попал точно в цель. Сестра Бо сидела, устремив невидящий взор прямо перед собой, красная, словно вареный рак, от стыда и злости.— Но может быть, здесь какая-то ошибка. Что, если Кестрель нечаянно села не на то место? Случается же такое.И Бач замолчал, пристально глядя на бунтарку. Девочка поняла, ей предлагают сделку: повиновение в обмен на спасенную гордость.— Думаю, Кестрель сейчас поднимется и пересядет за свою парту.Несчастная задрожала как осиновый лист, но не двинулась с места. Господин Бач подождал еще немного, а затем процедил сквозь зубы:— Ну-ну. Кестрель и Мампо. Сладкая парочка.Все утро учитель не прекращал нападок. На уроке грамматики класс получил издевательское упражнение: «НАЗОВИТЕ ВРЕМЯ ГЛАГОЛОВ: Кестрель любит Мампо. Кестрель любима Мампо. Кестрель полюбит Мампо. Кестрель любила Мампо. Кестрель будет любить Мампо». На уроке арифметики на доске появилась следующая задача:«Кестрель подарила Мампо триста девяносто два поцелуя и девяносто восемь объятий; половина из последних сопровождалась поцелуями, которые на одну восьмую часть были слюнявыми. Сколько слюнявых поцелуев с объятиями досталось Мампо?»И все в таком же роде, без передышки. Дети то и дело хихикали, прикрываясь ладошками. А учителю только это и было надо. Не раз и не два Бомен тайком бросал выразительные взгляды на сестренку, но та молча сидела за партой, выполняя все задания.Настало время школьного завтрака. Во время перемены Бо и Кестрель постарались незаметно выскользнуть из класса. Не тут-то было: Мампо увязался следом.— Исчезни, — поморщилась Кесс.Однако сопливый урод и не думал исчезать. Он просто семенил за ними, не отводя глаз от новой соседки. Время от времени, хотя его никто не спрашивал, дурачок бормотал: «Кесс хорошая». И утирал мокрый нос рукавом рубашки.Девочка решительно пробиралась к выходу.— Ты куда, Кестрель?— Подальше отсюда. Ненавижу школу.— Да, но ведь… — Бо не нашелся что сказать. Разумеется, сестра ненавидела школу. А кто из них любил? Однако все ходили.— Как же оценка нашей семьи?— Не знаю. — Маленькая мятежница ускорила шаг.Мампо — дурачок первым увидел на щеках Кестрель дорожки от слез. И не смог этого вынести: бросился к «подружке», облапил ее немытыми руками, заскулил, полагая, что утешает ее:— Не плачь, Кесс. Я твой друг. Только не плачь.— Отвяжись! — сердито оттолкнула его девочка. — Ты воняешь!— Я знаю, — смиренно потупился Мампо.— Пойдем, сестренка, — сказал Бомен. — Сядешь на свое место, и Бач от тебя отвяжется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69