— Вы и так на нее донесете, — робко, но вполне рассудительно вставил Бомен.— Разумеется, — откликнулся взрослый. — Хотя если она не спустится, донесу еще больше. — Он опять повысил голос: — Эй! Я потребую, чтобы у твоей семьи отняли баллы!— Бангаплоп! — откликнулась Кестрель.Она как раз поравнялась с одним из огромных кожаных черпаков; грубое слово промчалось вниз по трубам и вылетело из рожков секундой позже и странно искаженным:— Банг-анг-анга-плоп-оп-п!Бунтарка сунула голову прямо в совок и крикнула:— Сагахог!И рожки протрубили гулко:— САГ-АГ-АГ-А-ХОГ-Г-Г!Мужчина в алом плаще побледнел от возмущения.— Эта малявка помешает послеобеденному заседанию, — ужаснулся он. — Чего доброго, в Коллегии услышат!— Помпа-помпа-помпапрун! — воскликнула девочка.— ПОМП-П-ПА ПОМП-П-ПА ПОМП-П-ПА-ПРУ-У-УН! — прогрохотала Поющая башня.Между тем из Коллегии экзаменаторов выскочили высокие чиновники в развевающихся белых одеждах — посмотреть, кто осмелился нарушить их послеобеденный покой.— НЕНАВИ-И-ИЖУ ШКОО-ОО-ООЛУ! — разносилось над ареной. — НЕНАВИ-И-ИЖУ ОЦЕ-Е-ЕНКИ!Экзаменаторы окаменели.— Она спятила, — сказал один. — Совсем свихнулась.— Уберите ее! Послать за городовыми!— Я не буду стараться бо-о-ольше! — надрывалась Кестрель. — Не буду тянуться вы-ы-ыше! Не хочу быть завтра-тра-та-ра-ра лучше, чем сегод-ня-ня-ня!На площади росла толпа зрителей, привлеченных необычным шумом. Среди белых колонн появились коричневые платьица и костюмы: это группа учеников, посещавших Зал Достижений, высыпала наружу послушать Кестрель. А арену все оглашали отчаянные вопли:— Я не люблю своего император-тор-ора! Нету никакой слав-ав-авы в Араманте-анте-анте!Дети дружно ахнули. Учитель и вовсе онемел от негодования. Вниз по ступеням уже сбегали серые городовые с дубинками в руках. — Снять ее! — приказал чиновник в алом.Служители порядка выстроились вокруг Поющей башни, и капитан зычно рявкнул: — Ты окружена! Бежать бесполезно!— А я и не собираюсь, — пожала плечами Кестрель. И опять сунула голову в совок.— ПОНГО-О-О НА ВАШИ ЭКЗАМ-АМ-АМЕНЫ!Школьники в коричневом начали хихикать в ладошки.— Ах, мерзавка! — воскликнул учитель. — Уходим, дети. Не слушайте ее, она больная.— Спускайся! — проревел капитан городовых. — Спускайся, или пожалеешь!— Я и так жалею! — отозвалась Кестрель. — И себя жалею, и вас жалею, и весь этот жалкий городишко!Тут она снова залезла с головой в черпак и завопила на всю арену:— НЕ БУДУ СТАРАТЬСЯ БОЛЬ-ОЛЬ-ОЛЬШЕ! НЕ БУДУ ТЯНУТЬСЯ ВЫ-Ы-ЫШЕ! НЕ ХОЧУ БЫТЬ ЗАВТРА-ТРА-ТА-РА-РА ЛУЧШЕ, ЧЕМ СЕГОДНЯ-ДНЯ-ДНЯ!Бомен уже не пытался остановить сестру. Он чересчур хорошо знал Кесс. Если уж она разошлась, то не угомонится, пока не отведет душу. Учитель оказался прав: девочка и вправду заболела. Чудесная, волшебная горячка раскачивала ее из стороны в сторону, позволяла свободно выкрикивать крамольные слова, копившиеся на сердце годами. Теперь, когда маленькая мятежница преступила столько законов и наговорила столько ужасного, когда уже нельзя было повернуть назад, а будущее грозило самыми строгими карами, сестренка Бо могла вести себя так плохо, как ей хотелось.— Понго на вашего императора! — ликовала она. — И кстати, где он? Что-то я его не видела! Может, никакого императора и нету?Городовые решили взять нарушительницу силой и принялись карабкаться на башню. Опасаясь, как бы сестре не причинили зла, Бомен побежал за отцом, работавшим в подвальной библиотеке Оранжевого округа.Как только мальчик покинул арену, с противоположной стороны появился Главный экзаменатор собственной персоной. Внушительный мужчина замер, озирая безобразную сцену в суровом молчании.— ПОМП-ПА ПОМП-П-ПА-ПРУ-У-УН НА ИМПЕРАТОРА-ТОРА-ТОРА! — гремело над площадью.Мэсло сделал глубокий вздох и степенно тронулся вниз по лестнице. На пятом ярусе чья-то слабая рука ухватила его за край белоснежных одежд.— Пожалуйста, сэр, — послышался робкий голос. — Нет у вас чего-нибудь покушать?Главный экзаменатор опустил свой взор. Чумазая, сопливая мордашка глупо моргала влажными глазами.— Не трожь меня, грязное отродье! — зашипел мужчина в белом и яростно дернул за мантию.Мампо давно привык спокойно принимать от людей брезгливость или насмешку, но чистая, без примесей, ненависть изумила мальчика до глубины души.— Я просто хотел… — начал он.Но Мэсло Инч не желал ничего слушать. Он уже нисходил к подножию Поющей башни.Как и ожидалось, его появление породило настоящую панику среди чиновников и городовых.— Ей велели спуститься… Делаем все, что в наших силах… Должно быть, она пьяна… Вы слышали это?.. Она не подчиняется… — наперебой принялись оправдываться они.— Тихо, — властным голосом оборвал их экзаменатор. — Кто-нибудь, немедля уведите отсюда вон того замарашку и выкупайте. — Он указал через плечо на маленького Мампо.Один из городовых кинулся вверх по лестнице и ухватил мальчика за руку. По дороге несчастный то и дело оглядывался на Кестрель, забравшуюся на вершину Поющей башни. Школьный дурачок не жаловался: не в первый раз его куда-то грубо тащили. У фонтана перед величественной статуей императора служитель порядка остановился и сунул голову Мампо прямо под холодную струю. Грязнуля визжал и изворачивался.— Эй ты, осторожнее! — прикрикнул городовой, на мундир которого попало несколько брызг. Разжав наконец железную хватку, служитель порядка тщательно вымыл руки в фонтане. — Араманту не нужны такие неряхи.— Да я бы и сам ушел, — честно признался мальчик, мелко дрожа от холода. — Только не знаю куда.Между тем на арене Мэсло Инч наблюдал, как городовые неуклюже лазают по башне за худенькой и ловкой нарушительницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69