– А вот тебя, дорогая, мне есть чем удивить…– Чем же? – с любопытством спросила Эйприл. Щелкнув пальцами, хозяин Пайнхерста подозвал к себе Поузи.– Принеси какую-нибудь накидку для мисс Эйприл! На улице холодно, а мы собираемся немного прогуляться.Поузи поспешно удалилась выполнять приказание, а Эйприл тем временем старалась выведать у отца секрет, однако он молчал и лишь загадочно улыбался.Вскоре экономка возвратилась, неся длинный зеленый бархатный плащ. Картер заботливо укутал им плечи дочери, осторожно надел капюшон и прошептал ей на ухо:– Ну просто красавица! В точности как твоя покойная матушка… Настоящий ангел, сошедший с небес!..Эйприл вздрогнула. Каждый раз, когда отец смотрел на нее с таким обожанием, девушке становилось не по себе. Взгляд его при этом делался столь странным, что она не могла отделаться от чувства, будто в этот момент Картер Дженнингс видит не свою дочь, а ее давно умершую мать.– Папа, ты, кажется, звал меня куда-то? Так давай пойдем поскорее! – Она высвободилась из его объятий и направилась к двери. – А то мне уже пора одеваться…Отец шутливо отвесил ей церемонный поклон и распахнул дверь:– Слушаю и повинуюсь, моя прекрасная дочь!..Эйприл вышла на широкую мраморную веранду, опоясывавшую огромный дом, взяла отца за руку, и они стали спускаться по широкой лестнице между двумя высокими белыми колоннами. Порыв холодного ветра откинул капюшон, и волосы упали на лицо Эйприл.– Ты уже надарил мне столько подарков, папа, – снова попыталась она урезонить отца. – И вот теперь снова…– Чепуха! – Картер обнял дочь, словно желая защитить ее от ледяного ветра. – Вполне естественно, что отец хочет сделать дочери подарок в день ее первого бала! Но не думай, что он будет единственным. Позже я подарю тебе еще кое-что. Самое ценное… то, что когда-то принадлежало твоей незабвенной матери…Эйприл поняла, что спорить бесполезно. Ей хотелось только одного – чтобы отец не забыл о подарке для Ванессы.Они вышли на аллею, засаженную миртовыми деревьями. Весной, когда их ветви украсят тысячи розовых и пурпурных цветов, это будет великолепное зрелище. Сейчас же голые черные деревья, словно одетые в траур, напоминали о мрачной и суровой зимней поре.Впереди показались конюшни – два внушительных строения. Породистые лошади, гордость Картера Дженнингса, были привезены в его поместье из Англии и участвовали не только в выставках, но и в различных состязаниях.– Виргинию называют конной столицей, – часто презрительно говорил он. – Только я сомневаюсь, что в этом штате найдутся кони лучше моих!В один прекрасный день Алабама станет конной столицей всего мира, помяните мое слово!..Однажды в воскресенье Эйприл довелось присутствовать на скачках в Монтгомери, и зрелище это ее поразило. Лошади-четырехлетки соревновались на дистанции в четыре мили, и победили только те, что принадлежали мистеру Дженнингсу.Ей всегда нравилась верховая езда, но по настоянию отца она большую часть дня проводила за уроками, музыкой и за чтением, так что времени для конных прогулок почти не оставалось. Ванесса же ездила столько, сколько хотела, и Эйприл часто провожала сестру завистливым взглядом, наблюдая в окно, как та галопом несется по пушистым зеленым лужайкам Пайнхерста.Они уже подошли к конюшням, и Эйприл, не в силах больше томиться ожиданием, снова взмолилась:– Папа, ну что ты все-таки задумал?В довольно тонкой накидке она вся дрожала, несмотря на то что отец заботливо обнимал ее. Картер Дженнингс остановился у входа в конюшню, которая была поменьше.– Ты помнишь моего арабского скакуна Виртуса – того, что в прошлый раз взял приз на состязаниях?– Ну конечно, папа! Прекрасная лошадь… Люди приезжают издалека, чтобы только взглянуть на нее.– А помнишь, Эйприл, что я о нем рассказывал?Она кивнула и ответила как послушная ученица:– Да. Это чистокровный рысак, потомок известного производителя по кличке Блеск, выращен в конюшнях герцога Кэмберлендского.– Правильно. Я привез жеребца из Англии, заплатив огромные деньги, – добавил Картер, усмехаясь. – Так вот, я приготовил тебе сюрприз. И каких трудов стоило сохранить его в тайне! Мне приходилось не пускать тебя в конюшню, а конюхам я строго-настрого приказал до поры до времени не раскрывать секрета…– Да о чем ты толкуешь, папа?Эйприл была удивлена и заинтригована. Но вот отец открыл дверь конюшни. Мелькнул свет газового фонаря. Мистер Дженнингс заглянул внутрь, кивнул кому-то, затем обернулся к дочери и произнес голосом, в котором чувствовалась нескрываемая гордость:– Здесь, Эйприл, я прятал жеребенка от Виртуса. И сегодня я подарю его тебе.Увидев изумленное лицо дочери, Картер рассмеялся и взял ее за руку. При виде холеного черного жеребенка, нетерпеливо приплясывавшего посреди конюшни, у девушки перехватило дыхание. Его шерсть сверкала как атлас, а глаза горели золотисто-красным светом. Такой замечательной лошади она еще не видела. Жеребенок затмевал даже прекрасных породистых скакунов отца.– Ты… ты хочешь сказать, что он мой?.. – Эйприл с трудом отвела взгляд от великолепного зрелища и недоверчиво посмотрела на отца. – Ты даришь мне сына Виртуса?– Он твой. – Картер был счастлив, он сиял от гордости. – Правда, малыш еще не объезжен, и я не хочу, чтобы ты пока садилась на него. У жеребенка гордый и дерзкий нрав. Весь в отца! Но как только твой конь будет укрощен, ты должна научиться управлять им.– Она никогда не научится управлять им.Только сейчас Эйприл заметила, что за кругом света, отбрасываемого фонарем, стоит мужчина, удерживавший жеребенка на поводу. Она узнала Рэнса Таггерта, который приехал сюда недавно, чтобы заменить своего заболевшего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133