Фредерик махнул в его сторону рукой, так, как будто надоедливую муху отгонял, но тут сам Элиас покачал головой, мол, «с меня хватит».
Тогда король оборотился к Бертраму, что стоял под окнами и молотил кулаками воздух, отрабатывая удары в ухо и скулу:
– Вперед, братишка.
Восточный Судья кивнул, расправил свои широкие плечи и вышел в центр залы. Натянув перчатки, взял из рук оруженосца свой длинный, чуть изогнутый меч.
На какой-то миг противники застыли друг против друга.
Фредерик напал первым, стремительно, как всегда. Его меч тонко засвистал, обрушиваясь сверкающими молниями на Бертрама с разных сторон. Восточный Судья не менее искусно фехтовал, поэтому быстро и методично отбил атаки белого королевского клинка. Он был чуть выше Фредерика и немного шире в кости, но двигался так же легко и изящно, не уступая в технике и ловкости.
– Лаадно, – протянул Фредерик, прекратив нападение и сделав шаг назад.
Он провел разведку боем и теперь принимал решение, как вести себя дальше. Эта часть поединка заняла секунды четыре, не больше.
Теперь нападение повел Бертрам, который во время атаки не только держал оборону, но и прощупывал противника. Восточный Судья закрутился волчком, приседая и прыгая, одновременно наступая и стараясь достать клинком кузена.
Его атака заняла пять секунд и к особым успехам не привела: Фредерик обошел все хитроумные приемы и отбил все удары, крутясь не менее энергично. Правда, последний укол в бедро он чуть было не пропустил и спасся лишь благодаря стремительному отступлению в виде прыжка с переворотом.
Неискушенному в фехтовании такой поединок показался бы скучным – слишком коротко, слишком быстро. Но вот Элиас, прищурившись и подавшись вперед всем телом, следил за движением бойцов с огромным вниманием, стараясь не пропустить ни малейшего жеста, ни малейшего шага.
– Фу-уф, чуть не достал, – усмехнулся король, вновь отступая на шаг с позиции.
– Значит, все еще впереди, – ответил, тоже ухмыляясь, Восточный Судья.
На это Фредерик скептически приподнял бровь, шумно выдохнул воздух, освободив легкие, и тут же ринулся в новую атаку, нанося колющие удары, то справа, то слева. Ноги его с легким шелестом скользили по каменному полу, шаг за шагом, быстро-быстро, а рука с клинком в том же темпе низала воздух, словно игла шустрой, искушенной в своем ремесле швеи. На эти хитрости Бертрам ответил стремительными хлещущими блоками «крест-накрест» и таким же быстрым отходом назад, ни разу не запнувшись. Еще секунда, и Фредерик, заканчивая наступление, в глубоком выпаде почти распластался на полу, целя снизу вверх в шею кузену. Тот опрокинулся назад, ударом ноги отбил желающий ранить клинок, перевернулся через себя, встал прямо и сказал, как только что Фредерик:
– Фу-уф.
Именно в этот момент король уже держал кончик меча у его живота:
– Есть!
– О! – с досадой мотнул головой Бертрам. – Когда ты успел?
Фредерик отвел клинок, выпрямился из приседа и пожал плечами:
– Это неважно… Кстати, где твой брат? Все пытается примерить корону Эрина?
Восточный Судья, пару раз глубоко вздохнул, чтоб восстановить дыхание, и отдал меч подбежавшему оруженосцу, принял из его рук полотенце, ответил, вытираясь:
– Ты прав – он с самого утра в саду. Уследил, что княжна любит там гулять и пошел ее выслеживать. Точнее – ухаживать за ней. Очень уж она ему приглянулась.
– А клялся, что никогда больше не влюбится, – заметил Фредерик, также отдав клинок пажу.
– Разве можно всерьез воспринимать слова, сказанные в отчаянии? – возразил Бертрам. – Климент молод и порывист. А то, что произошло, человека опытнее да постарше выбило бы из колеи. Ты себя вспомни.
– Твоя правда, – пробормотал Фредерик, выпив стакан воды…
Полгода назад Судья Климент намеревался объявить о своей помолвке с юной красавицей леди Агнессой, внучкой сэра Милара, одного из северных баронов. Именно ее – румяную светловолосую красавицу – Климент представил Фредерику и Коре в день их свадьбы, как свою будущую невесту. Девушке тогда было четырнадцать лет, она распускалась, как розовый бутон, и юный Судья ждал, когда же ей исполнятся заветные шестнадцать. В Южном Королевстве именно после шестнадцатилетия девушкам позволялось выходить замуж. Но то, что начиналось безоблачно и радужно, окончилось трагедией.
За пару дней до помолвки барон Милар прибыл на взмыленных лошадях в замок Климента. Там уже вовсю готовились, превращая хмурую крепость в подобие небесных чертогов.
Милар принес ужасные известия. Проливая горючие слезы на плече Климента, он сказал, что его внучка тяжело больна и вряд ли поправится.
– Я ваш верный слуга, мой лорд. Я не могу подарить вам усыхающий побег, – так говорил убеленный сединами старик.
Климент в тот миг стал белее горных вершин и облаков над ними и потерял дар речи. Ни слова не говоря, он, как во сне, прошел в свои покои и закрылся там. Не выходил дня три, пока Фредерик и Бертрам, прибывшие в замок и узнавшие о таких несчастиях, громогласно не пригрозили вынести к чертям тяжелые дубовые двери комнат Северного Судьи.
– Выходи! – орат Восточный Судья. – Если вздумал повеситься, то – пожалуйста! Только получи сперва от меня братский пинок в качестве благословения!
– Это все из-за нас, – стонал рядом за колонной барон Милар. – Не хватало, чтоб еще и юный Судья пострадал!
– Неужели хворь Агнессы столь безнадежна? – спрашивал Фредерик.
– Поверьте, государь, это трагедия для меня, для всей нашей семьи, – отвечал барон. – Все лекари отказались от моей девочки. Все сказали, что спасения нет.
– Может быть, мои доктора помогут, – предложил Фредерик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129