А потом враз лишится всех этих своих доблестей. «Да это наказание какое-то», – подумалось парню.
– Брура не говорил мне, – продолжал тем временем Фредерик, подбрасывая в спокойное пламя мелкие хвойные веточки, – но, кажется, онемение расползается по моему телу. Я не знаю, через сколько дней превращусь в неподвижный кусок мяса. Но если это произойдет, я не хочу жить таким. Не хочу, чтоб вы таскались со мной, как с мешком. Слышишь? Не желаю, чтоб таким увидела меня жена и сыновья, мои подданные. Ты понимаешь? – Он пронзительно глянул на Элиаса.
Того словно ледяной водой окатило. И язык занемел.
Фредерик, не слыша ответа, переспросил, голосом низким и раздраженным:
– Ты понимаешь? – и дернул рыцаря за плечо.
– Ты хочешь, – хрипло начал Элиас, – чтоб я тебя…
– Точно, – выдохнул король. – Ты молодец.
– Я не смогу, – мотнул головой гвардеец.
Фредерик дернул краем рта – недовольно. Кинул еще одну веточку в костер – резко, нервно. Буркнул – разочарованно:
– Я думал: ты мне друг.
Поднял глаза к темнеющему небу – там волшебно замерцали первые звезды – и пожал плечами:
– Что ж, попрошу врага.
– Кого? – дернулся Элиас.
– Димуса. – Фредерик кивнул в сторону немого битюга, который сидел с другой стороны костра и с видом человека, предвкушающего знатное застолье, нанизывал на прутики мясо куропаток и свиное сало. – Он не откажется. Я убил его брата, я хотел убить Бруру. В сущности из-за меня Брура и погиб. У Димуса очень мало причин отказать мне в этой маленькой услуге. К тому же, спорим: он все сделает быстро – с эдакой-то силищей…
– Ты ненормальный! – так Элиас высказал свое отношение к государевым планам.
– Ты не сказал ничего нового относительно моей персоны, – заметил Фредерик. – Я же, как обычно, просчитываю все варианты.
Гвардеец так сжал кулаки, что ногти впились в ладони, и сказал, цедя слова сквозь зубы:
– Хорошо. Если желаешь, я сделаю это. Своим мечом. По шее. Коротко, без боли…
– Рад слышать, – кивнул король и протянул Элиасу руку для пожатия.
– Только момент для сего деяния уж позволь мне определить самому.
Фредерик опять пожал плечами:
– Надеюсь на тебя, братец…
8
Без малого пять дней понадобилось Фредерику и его отряду, чтоб добраться из Белого Города до Южного округа. С погодой им повезло. Дождь если и являлся, то тихим и теплым моросилой, совершенно не раздражая путешественников. Он весьма кстати прибивал пыль на тракте и освежал траву, цветы и листья на деревьях и кустах.
Лето выдалось на редкость хорошим.
Не менее приятными были и заезды в попадавшиеся на пути деревеньки: их жители в большинстве своем проявляли славное хлебосольство и не досаждали любопытством. Города и крупные поселки отряд Фредерика избегал. В них молодого государя могли узнать и задержать для каких-нибудь торжественных приемов и прочих мероприятий приветственного толка. Что и говорить – короля Фредерика в его государстве уважали и любили. Мэры городов, присылая в столицу на Благородное Собрание ежегодные депеши о состоянии дел в своих хозяйствах, всегда прикладывали к деловым бумагам и письмо королю с приглашением посетить их вотчины и поучаствовать в каких-нибудь празднествах. И Фредерик по мере сил и желания удовлетворял просьбы подданных, хотя и не любил шумные гуляния и пышные торжества.
За время путешествия король, несмотря на почти безостановочную скачку, скромные трапезы, ночевку под открытым небом и прочие «приятности» походной жизни, заметно окреп и у него, по причине этого, поднялось настроение. Фредерик громко и довольно музыкально (сказывалось разностороннее вельможное образование) пел вместе с рыцарями все их задорные песни, на привалах ел с завидным аппетитом и охотно рассказывал всевозможные байки из своего судейского прошлого. Кстати, мастер Линар, вооружившись чистой тетрадью, гусиным пером и чернилами (все это он предусмотрительно захватил с собой в путешествие) поспешал записывать за государем его краткие, но богатые на яркие образы рассказы. Из ряда таких:
– Проезжал я как-то через город Кориндол, – вещал Фредерик, обгладывая крыло индюшки. – Ну, знаете: небольшой такой городишко на реке Руниле. Там как раз ярмарка была колбасная – местные колбасники умением своим ежегодно хвастаются. Вот гулял я меж рядов торговых, пробовал присмаки мясные и тут слышу вопли: «Украли! Украли!» Вижу: несется, скамейки с товаром опрокидывая, молодец-удалец в драной куртке, а под мышкой у него – окорок свиной, здоровенный. За ворюгой – народу целая армия, бегут, орут, стражу зовут. Ну, думаю: дурак парень – сразу столько тырить. Однако кое-что умное он сделал: когда нагонять его стали, окорок краденый он в погоню швырнул. И очень удачно – сразу трое опрокинулось. Похохотал я знатно. Только упускать воришку не собирался. А чтоб ногам работы не давать – очень бегать не хотелось, живот колбасами набивши, – дернул я связку сосисок с крюка ближайшей лавки, раскрутил, как следует, да и заарканил торопыгу…
– Сосисками?! – изумился Мартин.
– Не может быть! – замотал недоверчивой рыжей головой Аглай.
– Может, может, – ответил Фредерик, швыряя обглоданную кость подальше в кусты. – В Корин-доле, между прочим, с тех пор во время колбасной ярмарки и турнир особый проводится – заарканить связкой сосисок чучело воришки.
– Вот это да-а-а! – протянули Мартин, Аглай и Люк в один голос, забыв про свои куски жареной индюшки.
– Точно-точно, – отозвался Платон. – Я слыхал про такие состязания. С каждым годом в Кориндол все больше и больше народу приезжает, чтоб посмотреть на эту хохму.
– Надо бы как-нибудь туда наведаться – увидать сосисочное диво, – сказал Люк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129