Снова ждать…
Поначалу Фредерик как само собой разумеющееся воспринимал все старания Марты, все ее душистые чаи, пышные булочки, сытные обеды и свежую постель. Но потом как-то раз вместо обычной рубашки она подала ему другую, которой целую неделю вышивала ворот и манжеты причудливыми растительными узорами.
– Ты умеешь вышивать? – подивился Фредерик ее искусству.
– Мои руки, оказывается, умеют, – застенчиво улыбалась девушка, с замиранием в сердце глядя, как Западный Судья поспешно надевает рубашку и любуется собою в зеркале.
Вот тогда проломился лед. Марте стало казаться (а может, оно и на самом деле так было), что Фредерик не всегда по необходимости заезжает в ее Пост. Да и задерживаться у нее он стал дольше. Если раньше – день, два, то теперь мог неделю пить ее чай, поглощать ее булочки и слушать, как она поет.
Да, Марта пела. Это тоже совершенно неожиданно в ней открылось. Только, чтобы петь, нужно было знать какие-нибудь песни. Их Марта не знала (не помнила – так точнее), зато сочиняла свои и пела для Судьи в те вечера, когда он расслабленно, призакрыв серые глаза, сидел в кресле у печки, потягивая из кружки подогретое вино с пряностями. Девушке в такие минуты хотелось сесть к нему на колени, обнять и поцеловать его в губы, вечно сложенные в упрямую складку, в щеку, тронутую щетиной (грешил Фредерик – ленился бриться каждый день). Но она не могла такого себе позволить и просто пела как можно душевнее.
Судья был в восторге. Он признался ей, что всегда уважал тех, кто умеет сплетать из слов стихи, и однажды привез в Пост замечательную лютню из ценного дерева.
– Может, тебе и инструмент покорится? – улыбаясь, подмигнул он Марте, и девушка, хоть и задрожала от его улыбки, но взяла лютню, прошлась по струнам пальцами и, сперва несмело, потом все уверенней, заиграла и запела:
Фея луговая
Средь цветов порхала,
Песенку о ветре
Тихо напевала.
В волосах прекрасных –
Лилии и розы,
И кружатся стайкой
Бабочки, стрекозы…
Голос нежен, сладок,
Словно сок кленовый.
А в глазах сияет
Мягкий свет зеленый…
Подари мне счастье,
Фея луговая,
Чтоб оно явилось
Да в цветущем мае.
– Как же такое может быть? – удивилась княжна, слушая обо всех этих необычных вещах. – Так просто взять и заиграть, и запеть?
– Если бы я знала. – Марта вздохнула. – Мои руки многое вспомнили тогда. Оказалось, я и с мечом знакома…
Да, это выяснилось, когда Фредерик решил дать ей пару уроков фехтования. Марта с поразительной скоростью овладела всеми основными позициями и шагами, а некоторые выпады и удары провела так, словно давно их отработала.
– Тебя обучали, – так сказал Судья, окончив первую тренировку. – Ты точно не новичок. Тем лучше – не придется проходить азы. Начнем развивать то, что уже есть.
Марта ликовала – сам Западный Судья делился с ней боевыми искусствами.
Они тренировались на поляне среди дубов-исполинов, вместо мечей используя палки. Девушка старалась, и все для того, чтоб услышать «молодец, крошка» и увидеть задорную улыбку патрона. И все крепла надежда, что не просто так Судья уделяет ей внимание, что впереди – что-то радостное, восхитительное. Но чуть позже ее пыл слегка остудился…
– Ты делаешь успехи быстрее, чем кто-либо из моих учеников, – заметил Фредерик, когда они отдыхали после занятий: сидели на траве, попивая брусничный морс из фляжек.
– Вы еще кого-то учите? – еле скрывая разочарование, спросила Марта.
– Ну, только тех, кто согласен учиться, – рассмеялся Судья. – А некоторые хотели бы, да здоровье не позволяет.
Вот так, все просто: она никакая не единственная и неповторимая…
– Но теперь-то все по-другому, – заметила Уна, вглядываясь в лицо подруги. – Теперь ты многое для него значишь.
– Да. И поэтому он рванулся в Эрин, за приключениями, – вздохнула девушка. – Впрочем, это его долг. И долг короля перед страной всегда выше долга мужчины перед женщиной…
Потом дни, выделенные под ожидание, кончились. И этот момент Марта встретила на той же скамье у дома, вглядываясь в розовеющий над Сухим хребтом восток.
– А ты все не спишь. Нельзя же так, – сказала княжна Уна, пристраиваясь рядом с Мартой и пытаясь беспечной болтовней отвлечь подругу от Мрачных раздумий. – Элиас сказал: нам пора уезжать. Мы решили задержаться тут на четыре дня, а сегодня пятый пошел… Тебе надо поесть, и не вздумай отказываться, – протянула девушке кусок хлеба с маслом. – Бертрама отправляют сегодня на север, в повозке. Мы поедем с ним и с рыцарями, которых дают в сопровождение. Берт поправится, но не скоро. Так говорит Линар. Лорду сильно поранили голову, так что нужно лежать и спать побольше, и делать это лучше не здесь… Климу повезло больше: рана почти зажила и он скачет кузнечиком. Пошел драться на палках с местными парнями. Все не может усидеть на месте и рвется в любой бой, – Уна улыбнулась, потому что перед глазами явился образ ее не в меру энергичного жениха. – Ты ешь, ешь, – и радостно отметила, что Марта, пусть вяло, но принялась откусывать от хлеба и жевать. – Но не думай, что мы все так бросим. Марк и Элиас что-нибудь предпримут, чтоб узнать судьбу Фредерика, и спасут его. Обязательно! Мы же, прибыв в Королевство, соберем войско – теперь война неизбежна. Мы вернемся и…
– Я не поеду, – ответ получился еле слышным, но твердым. – Рано или поздно армия Хемуса перейдет перевал и будет здесь.
– И что? Думаешь, тебе удастся обшарить всю эту армию и найти там Фредерика? А если…
– Если он мертв, я сама убью Хемуса, – так же тихо и так же твердо закончила за княжну Марта. – Я вполне сойду за местную жительницу. Я красива – князь наверняка захочет меня себе в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129