Наше стремление к личному благосостоянию, по-
добное силе тяжести, уравновешивается соразмерны-
ми противовесами. Оно является источником для це-
лого ряда спонтанных человеческих действий. Если в
результате указанных действий происходят взаимные
столкновения, то наказания, которые я называю 06
щестмнними противодеист>иями, призваны предотв-
ращать их отрицательные последствия, не уничтожая
при этом вызвавшей их причины, каковой является
присущее человеку самолюбие. Действуя таким обра-
зом, законодатель уподобляется искусному градостро-
ителю, задача которого заключается в том, чтобы све-
сти на нег разрушительные последствия силк тяжести
84
и направить ее на упрочение несущих конструкции
здания. Поскольку доказана необходимость объедине-
ния людей и существования общественного догово-
ра, неизбежно вытекающего из потребности в умиро-
творении противоположных частных интересов, то
нарушения установленного порядка можно класси-
фицировать и по степени их важности. На первом
месте стоят нарушения наносящие вред непосредст-
венно обществу, а на последнем - самые незначи-
тельные нарушения прав частного лица. Между эти-
ми двумя экстремами размещаются по нисходящей
линии - от высшего к низшему - все деяния, на-
правленные против общественного блага, которые
называются преступлениями. Если бы геометрия была
применима к бесчисленным и запутанным хитроспле-
тениям человеческих деяний, то должна была бы су-
ществовать и соответствующая классификация пре-
ступлений, составленная также по принципу нисхож-
дения от наиболее тяжких до самых незначитель-
ных. Но мудрому законодателю достаточно указать
лишь основные пункты в рамках установленных гра-
даций, чтобы в дальнейшем наиболее тяжкие пре-
ступления не карались самыми легкими наказаниями.
Если бы существовала подобная точная и всеобщая
классификация наказаний и преступлений, то она
могла бы служить нам, вероятно, в качестве единой
шкалы ценностей и для определения степени узурпа-
ции власти и свободы, гуманности и жестокости раз-
личных народов.

Всякое деяние, выходящее за рамки крайних пред-
елов упомянутой классификации, не может рассмат
риваться в качестве преступления или караться как та-
ковое кем-либо. Исключение могут составлять лишь
те, кому выгодно причислять такие деяния к преступ-
лениям. Отсутствие четкости при определении этих
пределов породило у ряда народов мораль правона-
рушителей. Это привело также к противоречивости
применяемых законов, к тому, что, согласно многим
законам, наиболее мудрый человек подвергается наи-
более суровому наказанию, а понятия порока и добро-
детели становятся размытыми и неопределенными. У
людей появляется неуверенность в собственном суще-
ствовании, что влечет за собой летаргию и гибельный
сон политических организмов. Философ, углубивший-
ся в чтение кодексов и историй различных народов,
обнаружит, что почти всегда понятия порока и добро-
детели, законопослушною гражданина и преступника ме-
нялись с течением веков, но не в силу особенностей
развития данной страны и сообразно ее обществен-
ным интересам, а по прихоти и вследствие заблужде-
ний, присущих целым поколениям многочисленных
законодателей, последовательно сменявших друг дру-
га. Он обнаружит также, что страсти одного века час-
то составляют основу морали последующих веков,
что клокочущие страсти, являясь порождением фана-
тизма и безрассудства, ослабевают и, успокаиваясь
под воздействием неумолимого времени, которое
приводит в равновесие все явления физического и
86
нравственного свойства постепенно становятся житей-
ской мудростью века, эффективным орудием в руках
ловких и могущественных. Таково происхождение
наиболее неопределенных понятий о чести и доброде-
тели. Они и поныне остаются таковыми, поскольку
их содержание меняется с течением времени, оставля-
ющего от вещей лишь оболочку - их названия, а
также в зависимости от рек и гор, которые очень час-
то служат границами не только в физической, но и в
политической географии.
Если наслаждение и страдание - движущая сила
наделенных чувствами живых существ, если в качест-
ве стимулов, побуждающих людей к самым возвы-
шенным поступкам, невидимый законодатель исполу
зовал награду и наказание, то очевидно, что установ-
ление неверного соотношения между ними порожда-
ет малозаметное, но широко распространенное про-
тиворечие, вследствие которого преступления порож-
даются самими наказаниями. Если одно и то же на-
казание предусмотрено в отношении двух преступле-
ний, наносящих различный вред обществу, то ничто
не будет препятствовать злоумышленнику совершить
более тяжкое из них, когда это сулит ему большую
выгоду.

VII ОШИБКИ
ПРИ УСТАНОВЛЕНИИ МЕРИЛА
НАКАЗАНИЙ

редшествующие размышления дают мне право
утверждать, что единственным истинным мерилом
преступлений служит вред, причиняемый ими обще-
ству. И заблуждались поэтому все те, кто принимал
за истинный критерий преступления намерение его
совершить. Намерение зависит от сиюминутного впе-
чатления, производимого вещью, и от предшествую-
щего расположения духа: оно изменчиво у всех и
каждого, и на него влияют быстрое чередование мыс-
лей, смена чувств и внешних обстоятельств. Потребо-
88
валось бы поэтому не только разработать специаль-
ный кодекс для каждого гражданина, но и прини-
мать новый закон для каждого преступления. Иногда
люди из лучших побуждений наносят обществу не-
поправимый ущерб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62