Ваши сочине-
ния и гуманизм вызвали во мне глубочайшие чувст-
ва, которые навсегда запечатлелись в моем сердце. Я
бесконечно счастлив лицезреть и знать человека своей
мечты. И единственная уважительная причина, поче-
265
му я столь долго не беспокоил Вас своими каракуля-
ми, заключается в уважений к Вашому времени и за-
нятиям и в убежденности, что не следует досаждать
тому, кого уважаешь. Кроме того, бесконечно путе-
шествуя из страны в страну, я понимал, что не смогу
Вам быть чем-то полезным, и не имел, что интерес-
ного Вам сообщить. Повсюду, где бы я ни был, я
видел больше проявлений чувств и воображения, не-
жели ума и здравого смысла, глупости больше, чем
мудрости, лжи больше, чем правды. И тем не менее
зла меньше, чем добра, и если я ошибаюсь в этой
оценке человеческой расы, мне все равно нравится
эта идея, как и та, что люди могут стать лучше благо-
даря хорошим законам, и однажды они станут таки-
ми, и я Вам признаюсь в этих идеях. Но свет Ваших
идей гораздо ярче и проникает гораздо глубже, чем
мои. Я вновь повторяю, дорогой маркиз, что во вре-
мя моих бесконечных скитаний мне нечего Вам ска-
зать без опасения Вам наскучить. Я не имею права и
еще меньше причин досаждать Вам по пустякам. Но
когда я вернусь домой и буду вести более оседлый
образ жизни, чем за границей, моей родине могут
потребоваться мои услуги. И в этом случае я осме-
люсь, может быть, время от времени беспокоить Вас,
так как мне кажется, я буду иметь на это какоето
право. Это право Вы мне отчасти предоставили бла-
годаря своей дружбе, которую Вы пожелали мне за-
свидетельствовать. С другой стороны, этим правом
меня наделяет собственное сердце, которое отдано
266
Вам навечно. И переписка с Вами доставит мне
пользу и удовольствие. А пока я буду Вам бесконеч-
но признателен, если Вы захотите мне сообщить то,
что вышло из-под Вашего пера с момента нашего
расставания. Написали ли Вы вторую часть своего
труда о стиле? Для передачи мне Ваших творений
можно использовать короткий и простой путь. Если
Вы пожелаете, Вы можете их отправить в Ливорно,
г-ну Рутерфорду, агенту русского двора, или г-ну Ди-
ку, английскому консулу. И тот, и другой доставят
мне все, что Вы направите в мой адрес. Я останусь
здесь еще 6 недель и 20-го июня покину эту страну,
чтобы вернуться домой. Будьте всегда счастливы и
вспоминайте иногда, г-н маркиз. Вашего искреннего
и покорнейшего слугу.
Алексей Нарышкин
ГЛАВА Х "НАКАЗА" ЕКАТЕРИНЫ II
30 ИЮЛЯ 1767 г.,
ДАННОГО КОМИССИИ О СОЧИНЕНИИ
ПРОЕКТА НОВОГО УЛОЖЕНИЯ
(Поли. собр. зак. Рос. Имп. № 12949)
143. Мы здесь не намерены вступать в простран-
ное исследование преступлений, и в подробное разде-
ление каждого из них на разные роды, и какое нака-
зание со всяким из сих сопряжено. Мы их выше сего
разделили на четыре рода: в противном случае мно-
267
жество и различие сих предметов, также разные об-
стоятельства времени и места ввели бы нас в подроб-
ности бесконечные. Довольно будет здесь показать: 1)
начальные правила самые общие и 2) погрешности
самые вреднейшие.
144. Вопрос 1. Откуда имеют свое начало наказа-
ния и на каком основании утверждается право нака-
зывать людей.
145. Законы можно назвать способами, коими лю-
ди соединяются и сохраняются в обществе и без ко-
торых бы общество разрушилось.
146. Но не довольно было установить сии спосо-
бы, кои сделались залогом; надлежало и предохранить
оный: наказания установлены на нарушителей.
147. Всякое наказание несправедливо, как скоро
оно не надобное для сохранения в целости сего залога.
148. Первое следствие из сих начальных правил
есть сие, что не принадлежит никому кроме одних
законов определять наказание преступлениям; и что
право давать законы о наказаниях имеет только один
законодатель, как представляющий во своей особе
все общество соединенное, и содержащий всю власть
во своих руках. Отсюда еще следует, что судьи и пра-
вительства, будучи сами частик) только общества, не
могут по справедливости, ниже под видом общего
блага, на другого какого-нибудь члена общества нало-
жить наказания законами точно не определенного.
149. Другое следствие есть, что Самодержец,
представляющий и имеющий во своих руках всю
268
власть, обороняющую все общество, может один
издать общий о наказании закон, которому все
члены общества подвержены; однако он должен
воздержаться, как выше сего в 99-ом отделении
сказано, чтобы самому не судить: по чему и надле-
жит ему иметь других особ, которые бы судили по
законам.
150. Третье следствие: когда бы жестокость наказа-
ний не была уже опровергнута добродетелями, чело-
вечество милующими, то бы к отриновению оной
довольно было и сего, что она бесполезна и сие слу-
жит к показанию, что она несправедлива.
151. Четвертое следствие: судьи, судящие о преступ-
лениях потому только, что они не законодавцы, не
могут иметь права толковать законы о наказаниях,
так кто же будет законный оных толкователь? Ответ-
ствую на сие: Самодержец, а не судья; ибо должность
судьи в том едином состоит, чтоб исследовать: такой-
то человек сделал ли или не сделал действия против-
ного закону?
152. Судья, судящий о каком бы то ни было пре-
ступлении, должен один только силлотизм или сорас-
суждение сделать, в котором первое предложение,
или посылка первая, есть общий закон: второе пред-
ложение, или посылка вторая, изъявляет действие, о
котором дело идет, сходное оное с законами или
противное им? заключение содержит оправдание или
наказание обвиняемого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62