Звучала мелодия «Маленького барабанщика».Он вернулся в гостиную и опять посмотрел в окно. Мак-Клири был еще там, переминался с ноги на ногу. Должно быть, он чертовски замерз. Так ему и надо. Пусть замерзает.– Мы должны были бы играть в одной команде, Мак-Клири, – пробормотал он. – Ты забыл об этом? Твой босс тоже. А забыл ли он, а?Тоцци смотрел, как пар от дыхания Мак-Клири уносится в холодное пространство, и размышлял, почему Огастин повел себя таким образом. Допустим, то, что он сказал в суде, говорить было ни к чему, тем более в присутствии этого Московица. Но, помилуйте, никто, даже адвокаты, не могли бы всерьез поверить, что он – убийца. У него не было мотива для убийства. Действительно, не было. Можно, конечно, сказать, что это было убийство по подозрению, но кто этому поверит? Как мог он убить Сантьяго и Куни, своих друзей, таких же агентов ФБР, как и он, даже если бы это и было убийство по подозрению? Кто в здравом уме поверит, что он является соучастником какого-то официального заговора? Вздор, который показывают в кино. Совершенно несерьезно.Да, но Огастин-то принимает все это всерьез. Тоцци потер руки и, согнув их в локтях, прижал к животу. Он замерзал, зубы начали стучать.Плохо. По-настоящему плохо. И хуже всего то, что ему некого винить, кроме самого себя. Когда он только научится держать язык за зубами? Когда?Он смотрел вниз на Мак-Клири, а думал об Огастине. Почему, черт возьми, Огастина так обеспокоило случившееся с ним? Ведь этого ублюдка волнует только одно: как выиграть процесс Фигаро и следующей осенью стать мэром. Больше ничего. Хотя он же юрист. Проклятый законник. Все они одинаковы. Кровососы.Тоцци пошел на кухню, зажег бра и открыл холодильник. Да, не густо. Он вытащил последнюю бутылку пива и, откупоривая ее, поискал глазами, что бы съесть. Присев на корточки, он проверил нижние ящики. Пакет моркови с луковой шелухой, которая скопилась за долгое время. Он извлек морковь, швырнул ее на стол, глотнул пива и открыл ящик стола – где-то здесь должна быть морковечистка. Он рылся среди больших деревянных ложек, лопаточек, открывалок, которыми никогда не пользовался, но никак не мог отыскать того чертова ножа. Он откинул голову, сделал еще один большой глоток и заметил ту самую железную коробку с печеньем, которую принесла Лоррейн. Она стояла на холодильнике.Забыв про морковь, он взял коробку, открыл ее и, усевшись на кухонный стол, принялся выбирать печенье. Сначала он вытащил гладкое печеньице с грецким орешком посередине и отправил его в рот, разжевал и запил пивом. Затем отыскал еще одно такое же и быстро его съел. Он снова порылся в коробке, но, похоже, все печенье с орешками кончилось. Тогда он извлек печенье с кусочком вишни – всего лишь крохотный кусочек, для красоты, не настолько смертоносно-красный, чтобы убить его. Он забросил его в рот, пожевал немного, запил глотком пива, но, должно быть, не прожевал как следует и печенье застряло у него в горле – он закашлялся, из глаз потекли слезы. Чтобы протолкнуть печенье, Тоцци отпил еще немного пива. Потом он протянул под столом ноги, задрал подбородок, глотнул пива и уставился на печенье – колокольчики с красными и елочки с зелеными искорками. Он вспомнил, как они ели печенье в тот день, когда пришла Лоррейн и рассказала ему про дядюшку Пита, когда неожиданно появилась Лесли Хэллоран. Она сказала, что взяла адрес у его кузена Сала из Ньюарка.Это правда. Он позвонил Салу, чтобы проверить ее слова. Но почему она отправилась к Салу, почему ей вздумалось брать у него адрес Тоцци? Решила возобновить старое знакомство? Хотя о каком знакомстве может идти речь? В те времена она его терпеть не могла.Тоцци сидел, глядя в пространство. Вполне логично, что кто-то из обвиняемых, проходящих по делу Фигаро, хочет сфабриковать против него дело. Все подстроено так, будто убийство совершил агент ФБР. Понятно, что им нужно подставить ФБР и добиться прекращения процесса.Неожиданный приступ дружелюбия у Лесли Хэллоран показался ему крайне подозрительным уже тогда, когда она без предупреждения заявилась к нему. Сегодня стало ясно, что дельце дурно попахивает. Если подумать, кто из обвиняемых по делу Фигаро может отдать приказ организовать подобную акцию? Конечно, Саламандра, босс.А кто его адвокат?Маленькая Лесли Хэллоран.Маленькая сучка.Он сделал еще глоток пива и дал ему медленно стечь по горлу. Не хочется в это верить. И все же, хотя его мнение о ней сегодня в ресторане изменилось, это исключить нельзя. Черт знает что.Тоцци вскочил и бросился в гостиную. Мак-Клири продолжал мерзнуть вместе с Рудольфом. Кретин.Он пробежал обратно на кухню, выключил свет и выглянул в окно, выходящее во двор. Дырка в заборе, через которую лазили дети, все еще не была заделана. С другой стороны был проход между домами. Можно пройти подвалом, оставить машину на улице и сесть в поезд, идущий на Манхэттен. Гиббонс прав, Мак-Клири – никудышный профессионал, он так и простоит всю ночь, наблюдая за парадной дверью и не сводя глаз с машины Тоцци.Он еще раз заскочил в спальню, схватил куртку, выключил горящее полено. Он выведет ее на чистую воду, если надо. Скажет ей, что ее привилегии как адвоката не будут стоить и выеденного яйца, если она сидит на информации, способной предотвратить неправильный ход расследования. Запугает ее до полусмерти. Ему нужно знать наверняка, замешана ли она.Надевая пальто и доставая из кармана ключи, Тоцци взглянул на телефонные справочники, громоздившиеся на полочке для телефона. Самый толстый из них – Манхэттенский том. На днях он нашел ее адрес, просто так, из любопытства: «Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80