Расследование так не проводится.– Все правильно, Тоцци. То же говорил бы и любой другой смертник, ожидающий своей участи.– Тут-то уж ты мне поверь немного. В уголовных расследованиях я кое-что смыслю – занимался этим довольно долго. Эти фокусники играют по своему сценарию. Я считаю, что это нарушает мои конституционные права.– Подожди, подожди. – Московиц на секунду отложил трубку. – Не возражаешь, если я запишу нашу беседу?– Давай. Меня это устраивает.Тоцци улыбнулся – крыса заглотила сыр.– О'кей, говори. Теперь поточнее, каким это образом в данном случае нарушаются твои конституционные права?– Огастин настоял, чтобы ФБР не принимало участия в расследовании, так как я являюсь агентом ФБР. Правильно? Но у кого самые совершенные судебные лаборатории в мире? У ФБР. Если ты знаешь, что невиновен, разве тебе не хотелось бы, чтобы для доказательства этого было использовано лучшее оборудование и привлечены лучшие специалисты? Почему я должен довольствоваться второсортными средствами? Меня ущемляют в моих гражданских правах.– Что ты такое говоришь? Это копы-то Джерси некомпетентны?– Нет. С ними у меня нет проблем. Я полагаю, они действуют наилучшим образом, используя все имеющиеся средства. Нет. Моя проблема – это ручной альбатрос, которого ведомство генпрокурора посадило им на шею. Джимми Мак-Клири.– Подожди. Я хочу это записать. «Ручной альбатрос...» О'кей. Какие у тебя претензии к Мак-Клири? Он ведь, кажется, один из ваших парней? Работал в ФБР? Верно?– Работал. Но тебе никогда не приходило в голову, почему он оттуда ушел?– Нет. А что?– Скажем так, он попал под подозрение.– Почему? Что он натворил?Тоцци посмотрел в потолок и ухмыльнулся.– Не знаю, должен ли я...– Нет, постой. Ты хочешь, чтобы я это напечатал? Тогда выкладывай все начистоту. Или забудь об этом.– Ну... – Тоцци улыбнулся. Главное – заинтересовать его.– Ладно. Забудем об этом. Я знал, что ты брехун.– Хорошо, хорошо. Какого черта я должен выгораживать этого кретина Мак-Клири? Ради меня он и пальцем не пошевелит.– Тогда валяй, что там у вас стряслось с Мак-Клири?– Даже не знаю, с чего начать. На нем много чего висит. Ладно. Один случай произошел в аэропорту Ла Гардиа. Должно быть, в октябре – ноябре 1986 года. Мы получили информацию, что одна колумбийская банда собирается перевезти партию кокаина местным рейсом из Флориды. Один из носильщиков, работавший на них, принял груз прямо с самолета. Шесть агентов стерегли на поле, пока этот тип сделает свое дело, и тогда Мак-Клири и его напарник задержали его. Но наш гениальный Мак-Клири настоял, чтобы был сделан срочный анализ кокаина, прямо там, на месте. Он распаковал брикет с кокаином...– Ну, и что же случилось?– А случился ветер, вот что случилось. Весь килограмм был унесен ветром. Пришлось того долбаного носильщика отпустить за отсутствием улик.Тоцци облокотился о стол и усмехнулся. Это было в то время, когда Мак-Клири заменял его в качестве напарника Гиббонса. Как ему потом рассказывали, Гиббонс так рассвирепел, что чуть не убил Мак-Клири на месте.Московиц дышал в трубку.– Это могла быть просто оплошность. Уверен, что у Мак-Клири есть своя версия того, как все это произошло.– Хорошо. Когда позвонишь ему, поинтересуйся историей об останках Джимми Хоффы.– Что?..– Да-да, об останках Джимми Хоффы. Мак-Клири талдычил всем, что в результате долгого и трудного исследования ему удалось обнаружить, где упрятали тело Хоффы. На кладбище для животных в Кэтскиллге. Все важные чины из лабораторий Вашингтона приехали на раскопки. Мак-Клири сиял, раздавая указания налево и направо. Они раскопали массу могил, пока патологоанатом не заявил, что ни одна из выкопанных костей не принадлежит человеку. Мак-Клири разбушевался, стал орать, что Хоффа зарыт именно здесь, потом схватил один пакет с образцами для исследований и завопил, что эти кости слишком велики для животного, он клялся памятью своей матери, что держит в руках останки самого Хоффы. Как оказалось, это были останки крупного датского дога по кличке Дэйзи. Хозяева домашних животных, погребенных на том кладбище, предъявили коллективный иск ФБР. В итоге нам пришлось выплатить кучу денег в компенсацию за нанесенный ущерб. И все из-за этого кретина. – Тоцци покачал головой. Это была чистая правда. Он там присутствовал.– Да, очень забавно, но какое это имеет отношение к твоему делу? Ты говоришь, что они не умеют работать, но в чем это выражается?– Ладно. Они предъявили орудие убийства? В делах такого рода прежде всего необходимо установить связь между орудием преступления и подозреваемым. Но у них даже нет оружия. Они пытаются навесить на меня обвинение в убийстве, основываясь исключительно на шатких косвенных уликах. Если бы я попробовал представить так дерьмово сработанное дело моему боссу, знаешь, куда бы он меня послал?– Да, но у тебя нет алиби. Ты говоришь, что был в то утро дома, но нет никого, кто бы мог это подтвердить.Московиц вел себя так, словно ему было что-то известно.– Вот видишь. Огастин и тебя ввел в заблуждение. Если ведомство генерального прокурора намеревается обвинить меня в убийстве, мне не требуется алиби до тех пор, пока они не предъявят свои доказательства. Бремя доказывания виновности лежит на стороне обвинения, а не защиты. Они должны предъявить оружие. Они должны доказать, что я находился там в момент совершения преступления. Так предписывается законом этой страны, Московиц.– Да-да, я знаю все это. Так в чем же дело? Как ты думаешь, почему они выбрали именно тебя?– Просто я оказался под рукой. Подходящий козел отпущения. Когда ты столь любезно напечатал мое высказывание в зале суда, Огастин, очевидно, решил, что сможет повесить все это на меня и таким образом спасти процесс Фигаро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80