.. и в самом деле, а что если?..
Судя по сообщениям Кристи Риделла, лучшего кандидата в скокины, чем домоправитель Брэмли, просто не найти.
– И что же теперь? – спросила она.
Брэмли пожал плечами и снова принялся полировать свои очки. Джилли уже совсем было вознамерилась не дать ему уйти от ответа, как вдруг поняла, что его внезапное молчание объясняется появлением в комнате Гуна. Она дождалась, пока тот собрал осколки и ушел, пообещав поставить новый чайник, и только тогда приступила к Брэмли с расспросами.
– Ну? – начала она.
– Так, значит, Старый город? – ответил он.
Джилли кивнула.
– Знаешь, что люди говорят о сокровище скокинов?..
«„Люди“ – это Кристи и ты», – подумала Джилли, но все же послушно начала перебирать в памяти истории из «О тех, кто под кручей...». Вспомнила. Она называлась «Человек с обезьяной», речь в ней шла о ворованном яблоке, которое в Старом городе казалось сморщенным и заплесневелым, но наверху превратилось в чистое золото. А человека, который похитил его у скокинов, в конце рассказа по кусочкам собрали в парке Фитцгенри...
Джилли поежилась.
– Вспомнила, почему я так не люблю читать Кристи, – сказала она. – Сначала все так мило и славно, но не успеешь перевернуть страницу, как оказываешься на скотобойне.
– Прямо как в жизни, – поддакнул Брэмли.
– Чудесно. Так что, вы говорите, будет дальше?
– Они попытаются вернуть его, – был ответ Брэмли.

Джилли проснулась немного позднее полуночи, слова профессора звенели у нее в ушах. Они попытаются вернуть его.
Она бросила взгляд на барабан, который стоял на пустом упаковочном ящике у окна ее мансарды на Йор-стрит, в Фоксвилле. Лежа на своей складной кровати, она увидела, как рассеянный свет с улицы сплетается вокруг каменного чуда в сияющий ореол. Казалось, барабан лучится волшебством – ну или по крайней мере его обещанием. Но в воздухе явно витало что-то еще. Какой-то глухой гул, точно далекая музыка. Ноты казались бессвязными, они плясали в потоке мелодии, не касаясь друг друга, как пылинки в солнечном луче, и все же мелодия существовала.
Джилли медленно села в постели. Отбросила одеяло, спустила ноги на пол и босиком прошлепала через комнату. Но стоило ей подойти к барабану, как перспектива изменилась и сияющий ореол растаял; магия испарилась. Осталась только причудливая каменная вещица. Она провела пальцем по ее боку, покрытому лощеными от времени зарубками, но верхушку не тронула. Удивительная все-таки вещь – камень, полый внутри, тайна, загадка. И все же...
Ей вспомнилась ни на что не похожая «почти-музыка», которая звучала при ее пробуждении, и она склонила голову, вслушиваясь в ночную тишину.
Ничего.
Снаружи маленький дождик смочил тротуар, и вся Йор-стрит сверкала и искрилась его влагой. Джилли опустилась у окна на колени, положила голову на руки и стала смотреть на улицу, чувствуя себя безумно одинокой. Хорошо бы Джорди был здесь, пусть даже его брат пишет те странные историйки, от которых без ума профессор Дейпл, но он уехал из города на целую неделю. Может, собаку завести или кошку, просто чтобы кто-нибудь был рядом, когда нахлынет ни с того ни с сего странная тоска, да с ними другая беда: связывают по рукам и ногам. Какие уж тут блуждания по окрестностям, если дома кот некормленный сидит или собака ждет не дождется, когда же с ней погуляют.
Вздохнув, Джилли отвернулась было от окна, но вдруг замерла на месте. Трепет беспокойства охватил ее, когда она пристальнее вгляделась в то, что привлекло ее внимание внизу, на той стороне улицы. Время распалось на мгновения, они сложились в узор столь же бессвязный, как та мелодия, которую она слышала совсем недавно. Минуты и секунды сомкнутым строем шли мимо ее комнаты; стрелки старых настенных часов не шевелились.
Внизу, на другой стороне улицы, у витрины китайского магазина самообслуживания подпирала стену фигура столь же пестрая, как выставленный на всеобщее обозрение товар. Тыквенная голова под широкополой шляпой. Вместо тела – тыква побольше, коротенький пиджачок трещит по швам, в просветах между пуговицами торчит что-то до крайности напоминающее солому. Руки и ноги тощие, как палки от метел. Рот – широченная щель; глаза – острые крохотные прорези, а в них, как внутри тыквенного фонаря, огонек свечи.
Прямо как на маскарад собрался.
Да их там много. Вон еще один, вон, в тупике прячется. А вон третий, почти слился с красновато-коричневым фасадом дома, что по соседству с китайским магазином. Еще четверо на крыше, прямо напротив ее окна, – тыковки так рядком на парапете и выстроились.
Скокины, подумала Джилли и задрожала от страха, припомнив рассказ Кристи Риделла.
Чтоб ему неладно было, этому Кристи, и дернуло же его записать такую историйку, да и профессор не лучше, нашел, что вспомнить на ночь глядя. И черт бы побрал работу, из-за которой она потащилась в Старый город искать подходящий фон для новой картины.
Ведь никаких скокинов нет в природе. Ведь...
Она моргнула, протерла глаза. Бросила взгляд налево, направо, вверх, вниз, прочесала всю улицу, обшарила фасады домов напротив.
Никого.
Никаких тыквенных гоблинов, следящих за ее окном.
Тиканье часов, торопливо отсчитывающих секунды, неожиданно показалось ей громом. Внизу показалось такси, брызги тонкой пеленой взлетели из-под колес. Джилли подождала, пока машина проедет, и снова принялась изучать улицу.
Ни одного скокина.
«Ну, разумеется, а ты чего ожидала?» – спросила она себя, пытаясь посмеяться над шуткой, которую сыграло с ней не в меру разгулявшееся воображение, но не сумела выдавить даже жалкого подобия улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150