— Среди этих талантов больше психов, которые выдают неконструктивный бред за откровения свыше. И поди разберись, что стоит денег, а что только нервов. Боюсь, с группой Белидзе такая же история. Я не особо верю в мгновенные революции в науке и ниспровержение основ.
— Значит, не веришь в теорию относительности и квантовую механику? — Глаза «колобка» смеялись. Этой их дискуссии исполнился также уже не первый год. — И в геном человека?
— Верю. Было время, клады лежали под ногами. Стоило только увидеть их и нагнуться. Сейчас в мировой науке идёт поступательное, неторопливое движение вперёд, крайне материально затратное и вовсе не чреватое незапланированными прорывами… Плавно все должно быть. Пристойно. Без суеты. А Белидзе со товарищи намереваются немножко растрясти основы…
— Но результаты есть. Экспериментальные…
— А кто их проверял?.. Ох, чувствую, влетит нам эта программа в копеечку… Не люблю потрясателей основ. Они чаще сотрясают воздух впустую.
— А нам-то чего? — пожал плечами «колобок». — За погляд денег не берут. А если это правда?
— Тогда мы поймаем жар-птицу. Опять побасёнки — жар-птицы, — скривился Николай Валентинович Марципало — хозяин кабинета он же директор фонда «Технологии, XXI век».
Фонд этот был создан стараниями Академии наук и Министерства экономики с целью собрать перспективные идеи, дать им импульс в развитии, в худшем случае повыгоднее продать их на Запад. С внедрением получалось как всегда — то есть ничего не получалось. А вот с продажей на Запад перспективных идей и технологий шло гораздо лучше. Благо отдавали дёшево, так что от желающих отбоя не было. Притом торг шёл по российской арифметике — бакс пишем, два в уме. Того, что в уме, хватало на подкорм нужных людей и в Академии наук, и в Минэкономики, а потому фондом все были довольны. В том числе голодные учёные — генераторы этих самых идей, которым каждый бакс — счастье.
— Белидзе — не сумасшедший романтик. Он прагматичен, — отозвался «колобок», точнее, Семён Иосифович Ровенский, заместитель Марципало, его правая рука, левая нога и заодно голова. — И умеет соблюдать секретность. Ядро процесса, на котором и основано ноу-хау, не знает никто, кроме его группы. Свой интерес он блюдёт…
— Блюститель, — скривился Марципало. — Он у нас ещё крови попьёт…
Зазвонил мобильник. Ровенский зашарил по всем многочисленным карманам своей джинсовой безрукавки. Наконец извлёк его из кармана брюк. Нажал на кнопку и произнёс ровным, спокойным голосом, с обычной долей иронии:
— Весь внимание…
По мере того как он выслушивал сообщение, лицо его бледнело и вытягивалось.
— Когда? Как? Какая-то несуразица… Да, понятно… Черт возьми, ну надо же… Пока, Коля. До встречи…
Он положил со стуком телефон на стол и вытер ладонью лысину.
— Что там? — заёрзал в кресле Марципало, у которого был отличный нюх на неприятности.
— Не попьёт у нас Белидзе крови.
— В смысле?
— Он мёртв…
— Как мёртв?
— Ночью покончил жизнь самоубийством. В записке написал, что устал…
— Устал? — Марципало нервно поправил свой роскошный бордовый галстук. — Черт! Я же говорил, он обычный сумасшедший! Как и его идеи!
Мир Руслана, пусть и не слишком светлый и безопасный, но достаточно прочный, рухнул. Заносчивого чеченца грубо затолкали в холодный фургон — такие используют для перевозки мяса. Бросили на рифлёный алюминиевый пол. Там крупногабаритный русский «медведь», присев рядом с ним на колено, резко бросил:
— По ходу маршрута ты должен отзванивать?
Руслан ничего не ответил.
— Я спросил, — спокойно произнёс медведь.
— Собак помойных спрашивай. Они тебе как брату ответят!
— Настрой ясен.
Железные пальцы стиснули Руслану голову. А потом резкая боль в ухе.
Руслан задохнулся от боли. И заорал бы. Но челюсть ему стиснули, так что послышался только сдавленный рык.
По шее струилась кровь.
— Не скули, Моджахед, — по-чеченски произнёс резко, будто плетью хлестнул, другой присутствовавший здесь жилистый, с холодными стальными глазами, мужчина. — Это только мочка уха… Потом будем резать по кускам…
Ужас захлестнул Руслана… Все шло здесь неправильно. Резать головы и уши — это привилегия его братьев… Русские свиньи слишком слабы и чувствительны для такой работы. Они не способны вести себя, как мужчины. Они — никто!
В мозгу щёлкало. Кто это? Кто посмел? Менты? ФСБ? Военные? Кто это, шайтан их всех забери?!
— Я повторяю — ты должен сделать отзвон?
— Должен, — выдавил Руслан. И снова его стиснули в тисках. Нож коснулся другого уха…
— Будешь дальше врать?
Руслан не должен был сделать никаких отзвонов в пути. Он уже сообщил, что товар получен. На крайний случай был предусмотрен звонок с кодовым словом — это значило, что все пошло наперекосяк. Его обязанность была сделать это, даже если придётся пожертвовать жизнью…
Русские поняли это…
— К тебе ещё немало вопросов, — хмыкнув, произнёс жилистый. — Адреса, явки, планы…
— Я ничего не знаю. Мне сказали отдать деньги, взять чемодан. Привезти…
— На вокзал, да?.. Или в общественный сортир на Пресне?..
— Смешно, да? — опять начал хорохориться Руслан. — В центр города должен подвезти. Там у меня возьмут. Я ни при чем…
— Руслан… Я тебе гарантирую одно. Ты скажешь нам все, — пообещал «медведь». — Через полчаса…
Руслан криво улыбнулся. Он не собирался говорить ничего. Сердце ухало в предчувствии страшного. Но он должен был держаться… Должен… Он не может опозорить себя. Своих братьев. Свой род! Должен…
— Отдохни пока…
Руслан пошевелил закованными в наручники руками. Разомкнуть бы их, ударом выбить дух из здоровяка, распахнуть дверцу фургона… Но это нереально…
Ему очень не понравились слова «отдохни пока»…
— Куда везёте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110