— Врёт, — послышалось у Ратоборца в крошечном наушнике. — Все показатели зашкаливают. Похоже, очень тепло…
Ратоборец опять посмотрел на часы и произнёс:
— Игра старая — тридцать секунд на выбор.
— Рамазан Актов.
— Правая рука Колченогого Муртазалиева.
— Да… Его боевые группы рассредоточены по всей Москве.
— Кто с ними держит связь?
— Сам Сельмурзаев.
В трейлере было тоже холодно. Но ещё больший холод терзал Руслана изнутри. Зубы постукивали. Сотрясала дрожь. Он ёжился. Наручники сзади тоже холодили, перекрывали ток крови. Но больше всего леденила мысль, что он предаёт всех.
— Куда ты должен отвезти товар?
— За Ногинском частный дом.
— Кто приедет за ним?
— Сельмурзаев пришлёт кого-нибудь, чтобы убедиться в наличии товара…
— С деньгами?
— Да…
— Кто в доме?
— Обычно пара его людей, отлеживающихся после работы в Чечне.
Когда почти все было сказано, Руслан вдруг испытал странное облегчение. Ему вдруг подумалось, что предавать не только страшно, но и приятно. Будто разом расплачиваешься со всеми долгами, которые наделал за свою жизнь.
— Они твоих подручных знают? — спросил Глеб.
— Одного-другого видели в лицо, — ответил Руслан.
— Ну что ж… Придётся тебе ещё немного нам помочь…
«Хомо компьютерикус» — новый вид человека, рождённый щедрым на научно-технические и социальные революции двадцатым веком. По замыслу он должен быть молодым, тощим, бледным, с красными глазами и сутки напролёт проводить перед монитором, скользя по запутанным, с развязками, заторами, пробками трассам Интернета. Внешний мир, еда, женщины его интересовать не должны. Все это пустая трата времени. Программы, файлы, сайты, вирусы и антивирусы, базы данных — именно в этом настоящая жизнь. Именно тут истинная реальность.
Из подобных качеств Лёша Гурвич обладал, пожалуй, только молодостью, да и то уже не первой. Было ему двадцать семь лет. Крупный, с уже нагулянным жирком и румяным круглым лицом, любитель пива, женщин и горных лыж, он тем не менее был человеком-компьютером. Во всемирной паутине ощущал себя как рыба в воде, или, скорее, акула в океане. Мог без проблем хакнуть защищённый сайт. Языки программирования знал лучше, чем русский. И вполне мог бы сделать карьеру и стать высокооплачиваемым программистом. Сделал бы и стал бы, если бы его интересовали деньги. Точнее, деньги его интересовали, но не настолько, чтобы жертвовать ради них душевным спокойствием и ощущением значимости своего места во Вселенной. А эту значимость он ощущал, когда вторгался в неизвестные, нехоженые края, где не ступала ещё нога учёного. Поэтому, работая с Белидзе над проектом, названном с претензией — «Титан», он был счастлив. Потому что то, чем они занимались, было смело. Это было круто. И до этого не допёр никто в мире.
Да, там был полет! Там открывались такие горизонты!.. Но в последнее время Гурвичу иногда становилось жутковато. Слишком далеко они зашли. Химические процессы, которым они дали жизнь, все больше напоминали алхимию. Они вторглись в совершенно неизведанные земли, где легко оступиться и провалиться в топь. И ещё там могли поджидать хищники…
Впрочем, голову ломать над вечными проблемами не было никакого желания. Гурвич устал. Ему как воздух нужна была капитальная расслабуха. Он давно мечтал о горячей баньке, холодном пиве и теплом женском теле. Все это нашлось у его институтского приятеля Ромы, имевшего уютный домишко в Замяткове, что в двухстах километрах от столицы.
Дом располагался на окраине посёлка городского типа. Деревянное строение под грузом прожитых лет немного покосилось, дряхлую мебель изъел жадный червь. Зато банька была отличная.
— Шею сильнее массируй, солнце моё, — проурчал, жмурясь от удовольствия, Гурвич, разлегшись на лавке в предбаннике.
Тонкие женские пальцы, оказавшиеся на удивление сильными, массировали мышцы и вызывали истому.
Девки были местные, молодые, развратные и, по московским меркам, удивительно дешёвые. За тысячу рублей, пиво, водку и закуску они уже второй день скрашивали одиночество двоих институтских друзей, утомлённых московской суетой. При этом девки считали, что им подвалило просто немыслимое счастье, потому что деньги в Замяткове уже несколько лет являлись редкостью и роскошью. Фабрика и два совхоза дышали на ладан, и заняться в этих местах было нечем.
— Я устала, — капризно произнесла Натаха, встряхивая руками. — Замандавалась вся.
В выражениях она не стеснялась, и Гурвич имел счастливую возможность слегонца пополнить свой запас нецензурных и ругательных слов.
— Ничего, — сказал он. — Ещё чуток поработай. Потом пивком поправимся.
Это обещание воодушевило девушку, и она начала мять спину клиента с новой энергией.
— Развлекаетесь, — констатировал худосочный, с глазами профессионального мошенника, вечно улыбающийся Рома, зайдя в предбанник.
— Балдеем, — кивнул Гурвич.
— Мы уже потрахались, — незатейливо проинформировала Наташка. — А где Нинка?
— За пивом услал. А у меня чего-то машина барахлит.
— Какая? — хмыкнул Гурвич.
— Та, что на колёсах. А ты что подумал? С этим все ништяк.
— Это радует, Рома…
— Полезу под железяку, — вздохнул хозяин фазенды.
— И охота? — удивился Гурвич.
— Завтра не заведётся, — Ромка вышел. Дверь со скрипом закрылась. И Гурвич снова расслабился под сильными пальчиками массажистки…
Так бы лежал и лежал… Хорошо… Но хорошо не бывает долго.
Затренькал мобильник. Точнее, вдарил бойко и громко саунд-трек из нашумевшего блокбастера «Звёздная дорога». Брать трубку страшно не хотелось. Но абонент был настойчив, если не сказать настырен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110