– Девчонка из Буффало, – прозвучал со сцены сиплый голос.
Джефф замолчал и повернулся к сцене. Открыв рот он уставился на сильно накрашенную женщину лет тридцати. Черты лица были грубыми. Она трясла ярко-рыжими волосами, скакала по сцене, махала юбками, демонстрируя свои широкие бедра и исполняя непристойные пенки.
– Это твоя певица? – с трудом выговорил Джефф. Ему стало не по себе.
– Да-а. Наконец-то она приехала. Не успела на дилижанс. Прибыла на попутном экипаже с коммивояжером по продаже виски.
Молли поморщилась, когда женщина сфальшивила.
– Пусть она пока остается, отработает свой аванс, а потом я от нее избавлюсь. Не то она распугает мне всех посетителей своим голосом и манерами.
Джефф покачнулся и плюхнулся на стул у стойки бара.
– Дай мне виски, – прохрипел он. – Господи милостивый, если это певица, кто же та девчонка, которую я снял с дилижанса? Та, которую я оставил с Ником в лачуге? Кто та девчонка, которую я выдал за Ника замуж?
Ник и дед смущенно смотрели друг на друга. Ник изучал документ, в надежде отыскать там какую-нибудь ошибку. Но бумага была подлинной, даже слишком.
– Ник, что это с тобой? Ты женился на девочке или нет?
Дед был возбужден, взволнован, рад тому, что произошло. От радости он выронил изо рта трубку и не заметил. Ник нагнулся, поднял ее с пола к отдал старику.
– Я не знаю. Я был пьян, – ответил Ник, ошарашенный новостью, – Но даю слово, что обязательно выясню все точно.
Ник решил, что ему надо убраться и хорошенько подумать обо всем, прежде чем дед начнет расспрашивать. Он схватил одежду, ботинки, чистое полотенце и выскочил за дверь. В голове у него была сумятица. Он сбежал по ступенькам вниз и направился в заднюю часть дома.
Много лет назад, когда Джейк начинал строить дом, то рядом с естественным горячим источником построил комнату, в которой выдолбили каменную ванну для купания. Она была глубиной около трех футов и имела отверстие для стока воды. Большие окна в комнате были всегда открыты летом, чтобы в ванной комнате был свежий воздух. А зимой они плотно закрывались, помещение обогревалось паром.
На ранчо никогда не испытывали недостатка в горячей воде. А вот питьевую приходилось привозить в бочках из горного источника.
Вместо того, чтобы понежиться в ванне, как он обычно это делал, Ник помылся очень быстро. Он беспокоился о состоянии девушки.
«Саманта». Ее имя словно соскользнуло у него с языка. В конце концов, так написано в документе. Он замычал от досады, смутно вспоминая шутку, которую они придумали с Джеффом. Он нахмурился. Черт возьми! Он же не собирался жениться в самом деле. Но бумажка, кажется, настоящая. Он поднес ее к глазам, еще раз внимательно рассмотрел. Бог мой, все выглядит так, словно действительно получилось по-настоящему. Но он никак не мог поверить. Может быть, это очередная шутка Джеффа? Но сегодня Джефф вовсе не смеялся. Он выглядел каким-то озадаченным, смущенным и… испуганным.
Ник выбрался из ванны, вытерся, натянул мягкие хлопчатобумажные подштанники, надел черные габардиновые штаны, которые плотно сидели на его стройных ногах. Он вздохнул. Как хорошо облачиться в мягкую чистую одежду, которая не колется и прикрывает все, что и должна прикрывать. Он сел на груботесанную широкую скамью, надел носки, с удовольствием натянул черные высокие сапоги. Наконец-то его стертые ноги защищены от камней и колючек. Потом он надел черную шелковую рубашку, застегнул перламутровые пуговицы и заправил рубашку в штаны.
Потерев щетинистую щеку, уставился на свое отражение в зеркале. Подумав, решил не тратить время на бритье. Нужно пойти, посмотреть на девчонку.
Поддав ногой ненавистные лохмотья, он увидел рыжую прядь, зацепившуюся за тесемки. Распутав злосчастный узел, он намотал локон на палец и положил колечко в левый карман рубашки, сам не зная, зачем. Забросив лохмотья в дальний угол, направился проведать больную.
Ник осторожно открыл дверь и проскользнул в спальню. Сквозь кружевные занавески струился мягкий вечерний свет. Узорчатые тени лежали на полу и стенах. Джейк и Роза сидели возле кровати. Ник подошел поближе и посмотрел на Саманту. Сердце тяжело ухнуло вниз. Она все еще без сознания. Джейк поднял голову, покачал головой, медленно встал и отошел к окну. Раздвинув шторы, выглянул во двор. Поднял грубую мозолистую руку и незаметно смахнул слезы.
Ник отвернулся. Внешне грубый и резкий, дед не любил свидетелей своей слабости. Ник сел на стул. Его охватило отчаяние.
Саманта выглядит такой маленькой и хрупкой. Губы у нее совсем бескровные. Лицо белое, словно выточенное из китайского фарфора. Мокрая свернутая салфетка лежит на лбу. Из-под нее видны черные, густые, длинные ресницы. Влажные золотисто-рыжие локоны мягко обрамляют прямо-таки детское лицо.
Роза шепчет молитвы, перебирая натруженными руками янтарные четки. Время от времени она откладывает их в сторону, берет бледную с голубыми прожилками руку Саманты, гладит, согревает. Хотя старая экономка ни в чем не упрекает Ника, в ее выразительных карих глазах легко можно прочесть осуждение.
Ник не знал, куда девать глаза и руки. Он чувствовал себя виноватым в болезни девушки.
– Она приходила в себя? – тихо спросил он. Роза медленно покачала головой.
– Нет. Она ни разу не открыла глаза. Это плохо. Она снова положила руку девушки на постель, накрыла ее стеганым одеялом. Сняла со лба согревшуюся салфетку, заменила ее холодной.
Ник посмотрел на висок Саманты. Рана оказалась не очень глубокой, почти закрылась. Но вокруг нее расплылся фиолетовый кровоподтек. Это испугало и встревожило Ника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101