Тогда уж она опутает его своей паутиной, как паук муху. Она протянула к нему руки, умоляя подойти. Пульс ее стал чаще, тело устремилось к нему, она в нетерпении разомкнула губы.
Очарованный, Ник отошел от двери, стремительно двинулся к ее кровати. Глаза их встретились. Сердце Саманты задрожало от счастья. Внутри у нее, казалось, вспыхнул странный огонь. Теперь она уже знала, что это было желание. Она хотела его. Грудь ее напряглась в предчувствии нежных и требовательных прикосновений. Торчащие розовые соски выглядывали из-за края кружев.
Ник задышал тяжело и часто. Наклонился над ней. Она облизала губы. Она дрожала от желания.
И вдруг в камине громко затрещало полено, выбросив фонтан искр в комнату.
Ник резко выпрямился. Очарование момента пропало. Испуганно посмотрев на жену, он застонал и быстро отскочил от кровати. Тяжело дыша, подошел к столу и взялся за его край, словно у него закружилась голова. Наклонился к лампе и задул огонь. В комнате стало темно.
– Я все еще жду твоего поцелуя, – тихо напомнила о себе Саманта.
– Слишком много поцелуев для одной ночи, сладкая, – язвительно отозвался он. Быстро пробежал мимо кровати и выскочил за дверь, с силой захлопнув ее.
«Проклятье! Он опять ушел!»
Сощурив от злости глаза, Саманта уставилась на закрытую дверь. Схватив подушку, принялась тузить ее кулаками, представляя, что это ее незабвенный муж. А потом запустила подушкой в дверь.
Гроза давно закончилась. Дождь не стучал больше по стеклам и крыше. Дрова в камине сгорели, осталась кучка остывающих угольков. Черная осенняя ночь словно растянулась, казалось, она никогда не кончится. Саманта не могла уснуть, все время ворочалась. Тело у нее болело и жаждало горячечных прикосновений его ладоней.
За стеной, в соседней комнате, поскрипывали половицы. Ник тоже не спал. Она представила, как он ходит и ходит от окна до кровати, от кровати до окна. И так бесконечно…
– Ну ладно, мистер Макбрайд, по крайней мере, вы тоже не спите, вы тоже страдаете, – злорадно пробурчала она. Повернулась на бок и закрыла глаза. Засыпая, она удовлетворенно улыбалась, придумывая план мщения.
В окнах уже занимался серенький тусклый рассвет, когда Ник, наконец-то, устал и забрался под одеяло. Он совсем измучился. Он все время пытался представить Саманту маленькой девочкой или такой же невинной, какой она показалась ему в первый раз. Но все было бесполезно. Он уже держал ее в своих объятиях и догадывался, какой жаркой и страстной женщиной она будет. Она моментально раскаляла его. От нее исходил аромат весенних цветов. Она была теплая и сладкая, как свежий весенний мед. Но чем больше времени он проводил с ней, тем горше было для него отрезвление.
Слава Богу, что Джефф приперся вовремя. Ник чувствовал себя словно кролик, вырвавшийся из ловушки, почуявший свободу. Он разгорячился и может поклясться в том, что шкура его зашипела, когда он выскочил на улицу, под дождь. Ему пришлось проторчать там почти час, чтобы остыть.
Вернувшись, он услышал, как они с Джеффом хихикают и шепчутся. Ник зло сощурил глаза.
Какого черта Джефф торчал там у нее так долго?
Она была полуголая, когда он запихнул ее в постель и впустил в комнату Джеффа. Они пробыли наедине в полумраке так долго, что ему пришлось силой выталкивать кузена и отправлять спать.
Сладкая! На что это он намекал, разговаривая так с его женой? А как она поцеловала его на прощанье?! Это выглядело верхом неприличия.
Ник снова стал злиться, вспомнив, как она закинула руки за голову, а ее соски бесстыдно выскочили из этой ее ночной рубахи, как: два бутона на заснеженном поле. И как она назвала его «Никки». И попросила поцеловать. Черт возьми! Ник резко сел в кровати, уставился на стену, разделявшую их комнаты.
«Она была полуголой! Все время, когда Джефф сидел у нее там, она была практически голой».
Он представил, как она сейчас лежит за стеной, в его кровати. Белая шелковистая кожа просвечивается сквозь тонкую сорочку. Волосы рассыпались по плечам и горят, словно пламя в камине. Как обольстительно ее тело со всеми изгибами и округлостями! А ее глаза – не глаза, а искушающие очи, в них таится призывный огонь, и он готов лететь на него, словно бабочка на свет свечи.
Ник застонал. Его тело болело и горело желанием. Он выбрался из постели, натянул брюки и опять стал ходить от кровати к окну и от окна к кровати.
«То она кокетничает всю ночь напролет с Джеффом. А когда я отослал его спать, пытается соблазнить меня. Мерзкая маленькая колдунья». Он снова глянул на стену, разделявшую их комнаты.
«Она почти добилась своего, – он встряхнул головой. – Я уже не мужчина, – потыкал пальцем себя в грудь. – Если до сих пор она не соблазнила меня, то я соблазню ее».
Он яростно сжал кулаки. Разжал и внимательно посмотрел на длинные, тонкие пальцы. Подошел к стене, приложил ухо. Закрыл глаза. Он прямо-таки видит через стену ее мягкое, гладкое тело. Вдыхает теплый женский запах. Он застонал и начал грезить наяву. Вот он кладет лицо на ее плотную округлую грудь, ласкает языком ее нежные розовые соски, играет ее длинными шелковистыми волосами, а потом… душит ее волнистыми локонами.
«Проклятье!» Он отшатнулся от стены, дрожа от странного дикого и безумного желания. У него буквально помутилось сознание. Он повернулся, пересек комнату и вышел в коридор. Он тяжело и часто дышал. У двери помедлил, взялся за ручку, повернул ее и медленно вошел в комнату.
В комнате было сумеречно. На широченной кровати смутно виднелась фигурка. Она лежала лицом к нему и спокойно спала. Все ее существо дышало покоем и безмятежностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101