Вот и сейчас он продолжал двигаться меж останками мертвого
воинства, и хоть мурашки бегали у него по спине, азарт
исследователя вновь взял верх. В центре кавалерийского строя
Лар увидел обломки колесницы. Кони, некогда везшие ее, не были
пронзены кольями, как другие,-- это были просто груды костей со
спутанной кожаной полуистлевшей упряжью. Сама же колесница
представляла собой нагромождение рухнувших бревен, расколотых
спиц и перекладин и разбросанных вокруг них костей, покрытых
лишайником. Это были остатки одиннадцатого человеческого
скелета, череп которого был несомненно расколот острым клинком.
Приглядевшись к уцелевшей части черепа, Лар заметил, что он
отличается от других какой-то странной плоской и удлиненной
формой, а также сильно выпуклыми неровными зубами.
И вдруг в центре всей этой груды развалин что-то сверкнуло
из-под кожаных лохмотьев, которые скорее всего служили навесом
колесницы. Лар наклонился, и в глаза ему ударил яркий блеск
непотускневшей от времени странной вещицы. Приглядевшись, Лар
застыл от изумления. Золотая фигурка! Опустившись на колени, он
принялся отдирать куски кожи, расчищая доступ к находке. Сухие
кости затрещали, когда он нетерпеливо отпихнул их в сторону.
Это оказался овальный золотой ларец, украшенный
драгоценными камнями и имевший форму змеиной головы. Даже тому,
кто видел немало причудливых вещиц, отлитых из металла,
сложность и изысканность формы ларца могла бы показаться просто
сверхъестественной. Когда Лар осторожно коснулся кончиком
пальца змеиного глаза, чтобы стереть с него пыль, граненая
поверхность засверкала необыкновенно глубоким и ясным зеленым
светом. Зубы змеи были также из драгоценных камней,
отшлифованных в виде суживающихся призм, такими же прозрачными
и сверкающими, как глаза.
На задней стороне ларца Лар увидел петли. Он просунул
слегка дрожавшую руку между зубами и осторожно поднял крышку.
Она поддалась с трудом, но Лару все же удалось поставить ее
прямо. В лучах солнца сверкнула зеркально полированная
внутренняя поверхность змеиной пасти. Дно ларца было полно
кроваво-красных драгоценных камней, из груды которых
высовывался змеиный язык. Настоящее сокровище висело именно на
его остром раздвоенном кончике -- золотое, инкрустированное
камнями ожерелье.
Лар знал о коронах и сокровищах только из волшебных
сказок, которые рассказывала ему мать долгими зимними вечерами.
Не решаясь дотронуться до ожерелья, он посмотрел на его
отражение на сверкающей крышке шкатулки.
Внезапный холод пронзил мальчишку насквозь, и ужас
заполнил сердце. В этот момент Лар был почти уверен -- стоит
ему только взглянуть вверх и он увидит, как всадники-скелеты
оживают, распрямляют высохшие белые конечности, зловеще вращают
скрипучими шеями и поворачивая к нему своих страшных
мертвенно-бледных коней. Несколько мгновений Лар не осмеливался
поднять глаза, но наконец ему удалось пересилить себя и
посмотреть вверх.
К счастью, ничего жуткого не произошло. Всадники
по-прежнему оставались на своих местах. ближайший скелет
вздымался прямо над ним, такой же ужасный, как и раньше, и
такой же неподвижный.
Изменилось разве что небо -- теперь оно было затянуто
тяжелыми свинцовыми облаками, возвещавшими о перемене погоды.
На земле же все было спокойно, лишь стебли высокой травы слегка
колыхались от дуновения ветра.
Лар размышлял о том, что могло угрожать ему здесь, что
было такого сверхъестественного или дьявольского в этом месте.
Почему он должен бояться этих полуистлевших обломков былой
трагедии, разыгравшейся давным-давно, может быть, когда его еще
не было на свете? Он слышал много рассказов о жутких и
таинственных явлениях, но теперь не верил в них и презирал за
трусость тех, кто с суеверным страхом рассказывал о всяких
мистических чудесах. Все эти россказни не для него! Лар
решительно повернулся к шкатулке и сунул руку внутрь, чтобы
взять ожерелье.
Но как только он дотронулся до сокровища, щелкнул замок, и
крышка захлопнулась. Лар вскрикнул от боли, почувствовав, как
один из острых, как игла, змеиных зубов пронзил запястье до
кости. Свободной рукой паренек попытался приподнять тяжелую,
снабженную сильной пружиной крышку, но ему это не удавалось.
Рану сильно жгло, будто в нее попала кислота. Лар почувствовал,
как рука медленно коченеет. К горлу подкатила тошнота.
Наконец, ему все же удалось освободиться от проклятой
шкатулки, уже сквозь туман смутно увидев, что с пронзившего его
змеиного зуба капала не только кровь, но и тягучий желтый яд.
Шатаясь, он побрел назад, к зарослям ольхи, с трудом различая
дорогу, ведомый еще не угасшим чувством вернуться домой.
@***=
Три дня спустя его нашел отец. С безумным взглядом Лар
бродил по заросшему тростником болоту рядом с полем дикого
лука. Он не отвечал ни на какие вопросы отца, и, как тот ни
тряс его, не произнес ни единого звука. Старик поднял сына на
руки и понес домой, где в тревоге ждала их мать.
-- Лар! О, Лар, мое дорогое дитя, почему ты меня не
послушался? Обещай, что никогда больше не уйдешь от твоей мамы!
-- обезумевшая от горя женщина вымыла и обтерла мальчика мягким
полотенцем, положила на тюфяк перед огнем и сделала припарку на
гноящуюся рану.
Через некоторое время, когда отец пошел обратно в поля,
она попыталась накормить сына горячим супом, но Лар плотно
сжимал зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65