Его здоровенные охранники, один в фартуке кузнеца, другой
по виду охотник, казались флегматичными и туповатыми парнями.
Они стояли, готовые подчиниться любому приказу своего
повелителя, хотя и не проявляя скорости или инициативы. В них,
как и в Ларе, тоже не было ничего зловещего, но Конан знал, что
за их плотно сжатыми губами запросто могли притаиться змеи.
Конан огляделся вокруг и увидел, что они находятся на
территории лагеря, от которого мало что осталось: всего лишь
одна палатка, украшенная теперь змеями и другими мистическими
символами, сломанная повозка и открытый ящик с едой и вином.
Его собственные лошади с понурым видом стояли неподалеку,
привязанные к стволу дерева.
С того места, где еще совсем недавно кипела яростная
битва, больше не доносилось никаких звуков -- ни криков, ни
звона оружия, не видно было надвигающихся полчищ
змеепоклонников и падающих в ужасных муках динандарских солдат.
Трагедия сегодняшнего утра могла быть просто сном, хотя кровь
на панцире киммерийца и на полу колесницы говорила о том, что
все это было наяву.
Наконец медленно Конан перевел взгляд на ту, о ком не
переставал думать все предшествующие дни. Ему не хотелось
смотреть на нее, и это нежелание, доходящее почти до страха,
было вызвано не ее ошеломляющей красотой, а ее необъяснимым,
чудовищным присутствием здесь. Он встретился с ней глазами и
почувствовал, что они смотрят куда-то вглубь него с такой же,
как и у ее юного повелителя, счастливой невинностью.
Лидия сидела на носилках, обложенных подушками, рядом с
повозкой Лара. Одетая в пышные красивые одежды, подчеркивающие
ее красоту, с подведенными глазами и накрашенными губами, она
выглядела, как придворная дама при дворе короля Ласло в
роскошном Бельверусе. Конан не мог видеть, остались ли метки от
хлыста Фавиана на ее спине, не ее томный вид и счастливая
улыбка говорили о том, что она давно оправилась от боли и
позора того страшного испытания, которое вынесла когда-то в
доме барона Бальдра.
-- Я вижу, ты восхищен красотой моей Лидии,-- самодовольно
улыбаясь, произнес Лар.-- Ну, иди, сядь рядом с ней и
познакомься. Там тебе будет более удобно лежать на этих
подушках,-- Подойдя к Лидии и встав перед ней на колени, он
взял ее руку в свои.-- Прими как следует нашего гостя, любовь
моя. Научи его мудрости нашей веры, пока я займусь кое-какими
неотложными делами.
Целомудренно поцеловав ее в щеку, Лар встал и направился в
сторону Конана. Киммериец понял, что любовь Лара к Лидии была
не страстью мужчины к женщине, а скорее напоминала любовь к
матери или старшей сестре.
Подойдя к Конану, Лар взял его за руку и повел к Лидии.
-- Пойдем, не бойся! -- весело сказал он. Киммериец
брезгливо отстранился от него, на что предводитель
змеепоклонников не обратил никакого внимания.-- Вот фрукты, сыр
и вино,-- Лар указал на открытый ящик с провизией.-- А вы идите
со мной! Поможете мне дотащить эту колесницу до ручья.
Два охранника молча отошли от Конана и направились к
колеснице. Конан подошел к Лидии и остановился рядом с ней,
испытывая возрастающий страх, что вот сейчас из ее вьющихся
пышных волос выползет тонкая извивающаяся змейка. О том, что
такая змейка может быть у нее и во рту вместо языка, Конан
старался не думать.
-- Конан, не бойся. Я знаю, что это ты. Садись рядом со
мной! Когда я впервые увидела тебя здесь, я подумала, что это
Фавиан. Ты выглядел, как мертвый, и я ужасно обрадовалась. Но
когда ты заговорил со своим резким киммерийским акцентом, я
подумала, что у меня сейчас сердце выскочит из груди от
радости! -- сказала Лидия, протягивая к нему руки.-- Иди ко
мне, любимый, и я успокою твои раны и твою боль. Теперь я знаю,
что это мне больше не понадобится,-- Сунув руку под шелковое
покрывало, она извлекла длинный нож со зловещим изогнутым
лезвием и острый, как бритва.
-- Ах, Лидия, не ты одна заготовила острый нож для
Фавиана! -сказал Конан, осторожно усаживаясь рядом с ней.-- Так
что не удивительно, что его жизнь оказалась такой короткой.
-- Фавиан мертв? А ты занял его место в замке, и барон
теперь относится к тебе, как к сыну? -- Лидия изумленно
уставилась на него, недоверчиво качая головой.
-- Нет, обоих тиранов Эйнарсонов больше нет. Их свергла
женщина, очень похожая на тебя...-- И Конан очень подробно,
опустив только свое приключение с Калиссой, рассказал о
событиях, произошедших в замке после ее изгнания оттуда. Пока
он рассказывал, Лидия наложила ему на рану сухой травяной
компресс, закрепив его ремнем.
-- ...и Эвадна умерла. Я разорвал бы на куски этих
баронов, за то, что они топтались сзади и не поддержали меня,
когда я вырвался вперед! -- в ярости закончил он свой
рассказ.-- Но скажи мне, что произошло после твоего возвращения
домой? Как ты оказалась вместе со змеепоклонниками?
-- Лар встретил меня на дороге, когда ехал в своей
повозке. Я больше никогда не увидела свой дом и своих
родителей. Я была полубезумная от ненависти и едва живая от
лихорадки. Но Лар не донимал меня никакими вопросами или
требованиями. Он просто взял меня с собой и заботился обо мне,
как настоящий друг. Мы разговариваем с ним в основном о всяких
пустяках -о пении птиц, о волнах, которые ветер создает в
степной траве. А эти одежды принесли ему его последователи.
-- А как же насчет походов и осад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65