Впереди всех оказался молодой
варвар. Северянин схватил за руку тюремщика, стоявшего у двери
и резко вывернул ее, втолкнув его самого в камеру. Тем временем
Рудо и Фалмар набросились на гвардейца в красном мундире,
швырнув в него свою ношу, которая вылетела из их рук с такой
силой, что сбила стражника с ног.
Конан пытался вырвать тяжелую деревянную дубинку из рук
тюремщика, которого он швырнул в камеру под ноги бегущим
заключенным, но оружие было крепко пристегнуто ремнем к
запястью.
Юный варвар с остервенением начал выкручивать ремень, пока
тот не треснул, и дубинка оказалась у него в руках, Издав
пронзительный воинственный крик, от которого у врагов кровь
стыла в жилах, Конан бросился в поток людей, валивших через
дверь.
В караульном помещении уже вовсю кипела драка. Толстощекий
стражник, которого первого сбили с ног и обезоружили, пытался
выползти из свалки, отчаянно барахтаясь. В груде тел,
навалившихся на него, были заметны по крайней мере еще четыре
других стражника. Два тюремщика выскочили из камеры пыток, но
Конан уже встречал их на верхней ступеньке узкой каменной
лестницы.
Удар дубинкой пришелся вскользь по шлему стражника, но все
же он кубарем полетел вниз по лестнице к освещенному светом
факела дверному проему. Тем временем второй стражник успел
атаковать Конана, огрев его дубинкой по плечу. Юный варвар,
стиснув зубы от боли, яростно набросился на противника.
Завязалась отчаянная схватка, дубинки трещали, но Конану
удалось одержать верх. Он ударил стражника по пальцам, тот на
мгновение замер. Этого оказалось достаточно. Следующим ударом
северянин сбил тюремщика с ног. На него тут же прыгнул какой-то
всклокоченный заключенный, чтобы захватить оружие.
Тем временем варвар метнулся к лестнице, ведущей наверх,
где толпились другие стражники. Горбоносый Рудо орудовал
разряженным арбалетом, словно боевым молотом. Остальные
арестанты дрались голыми кулакам, да так лихо, что прижали
тюремщиков к стене. Фалмар навалился на толстого стражника,
перехватил дубинку и, используя ее как своеобразный рычаг,
пытался придушить слабо отбивающегося противника. И только
костлявый Столпа не принимал участия в драке -- он лежал,
неуклюже раскинувшись на полу у основания лестницы и выглядел в
этот момент еще более мертвым, чем раньше.
Конан бросился в самую гущу схватки, щедро раздавая удары
направо и налево. Тюремщиков не спасали даже шлемы, тяжелые
кулаки северянина валили стражников, как два цепа -- снопы
спелой пшеницы. То тут, то там раздавался треск ломающихся
костей и дикие крики боли.
Яростный ритм битвы охватил молодого варвара. Его движения
напоминали некий сложный, бешеный танец. Когда вражеская
дубинка попадала Конану по руке или по ребрам, вспышка боли
только подстегивала его и ускоряла темп. Обманное движение в
сторону, бросок вперед, парирование, удар! Свирепая
киммерийская кровь вопила в его ушах дикую песнь!
Шум и столпотворение вокруг него уже казались Конану
обыденным фоном. Он чувствовал себя всемогущим и неуязвимым,
враги падали перед ним, как подкошенные.
Но тут юный варвар услышал сзади громкий настойчивый крик,
заставивший его вернуться к реальности. Дико озираясь по
сторонам, он увидел, что из нижней тюрьмы подоспели новые
стражники и закрыли выход из камеры, затолкав туда при этом
несколько заключенных. Некоторые вообще не покидали ее из
трусости или физической немощи; одним словом, ряды мятежников
поредели. Высокий круглолицый надзиратель Флетта, стоя у дверей
камеры вместе с двумя стражниками усердно работал тяжелой
медной колотушкой, с азартом опуская ее на головы тех, кого
только мог достать.
Для тех заключенных, кто еще продолжал сражаться,
оставалась надежда прорваться вверх по лестнице. Ее защищали
двое стражников, медленно отступавших ступенька за ступенькой
под натиском Рудо и Фалмара.
Но вот наверху зазвучали отрывистые команды. Раздался
топот ног подоспевшего подкрепления, и вниз по узкой лестнице
устремились Железные гвардейцы, одетые в черные металлические
шлемы и панцири. Приблизившись к схватке, они молниеносно
вытащили длинные кривые сабли.
Их командир шагнул под арку и остановился на верхней
ступеньке. Это был высокий худощавый человек с жестким лицом и
аккуратными черными усиками. Положив руку на эфес сабли,
скрытой под плащом, он молча смотрел вниз на сражающихся,
шепнув только несколько слов младшему офицеру, спускавшемуся по
лестнице.
С этого времени борьба стала жестокой и короткой. Более
удачливые заключенные падали под дубинками стражников, другим
повезло меньше -- их или рубили, или пронзали насквозь длинные
сабли Железной гвардии. Конана окружили и обезоружили, но он
продолжал отчаянно биться, пока сзади ему не набросили на лицо
какую-то грязную вонючую тряпку.
Рухнув под ударами врага на колени, варвар еще яростнее
замолотил кулаками, отбивая удары со всех сторон, в любой
момент ожидая почувствовать леденящий холод стали, пронзающей
внутренности. Однако северянина только били и пинали, не давая
подняться. Потом навалились, скрутили руки и крепко связали за
спиной, прижав голову к коленям.
Вокруг раздавались звуки резких ударов, стоны и мольбы о
пощаде. Схватка закончилась. Конан не мог понять, почему с ним
обошлись не так, как с другими, и воображение уже рисовало ему
ужасные картины пыток и унижений, которые, должно быть, ожидали
его в будущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65