– Тогда вы наверняка помните последние кадры фильма, когда Скарлетт говорит себе, что завтра будет новый день и волноваться она будет завтра, или что-то в этом роде. Видите ли, я сегодня не в настроении никому звонить. – И Марко одарил секретаршу многозначительной улыбкой, мол, пусть это останется нашим маленьким секретом. – Мне надо прогуляться, исчезнуть на время. Может, я просто нервничаю, а, мадам Эльза? Разве это не естественно? Вы не нервничаете за меня?
Она нехотя кивнула. Она давно работала с модельерами и волновалась перед каждым показом, но все же телефонные звонки…
– Но ведь нам с вами беспокоиться не о чем, так ведь? – Марко наклонился над ней и посмотрел ей прямо в глаза. – Все модельеры Парижа сходят с ума от волнения два раза в год, зачем же нам быть как все? Давайте-ка сменим тему, мадам Эльза. – И он легко похлопал ее по руке. – Как мне нравится ваше имя! Оно словно звенит. Эльза… Да, вам повезло, и вашему мужу тоже.
– Благодарю вас, – сказала она, с трудом сдерживая благодарную улыбку. – Вы же знаете, это имя досталось мне от бабушки.
– Старый мир – добрый мир. Оно вам идет. Если бы платьям давали имена, как раньше, я назвал бы свою первую модель «Эльза» в вашу честь. А теперь я оставляю вас стражем ворот. Сдерживайте натиск варваров!
– Но что, если мсье Некер снова позвонит? – спросила она с тревогой. – Или мадам Уилкокс?
– Ах, мадам Эльза, ну о чем вы спрашиваете? Вы женщина не только очаровательная, но и изобретательная. Придумайте что-нибудь, я целиком полагаюсь на вас. Неужели мсье Некер может решить, что я должен сидеть здесь целыми днями, как школьник? Вдохновение – оно везде. А мадам Уилкокс ничего не говорите, я исчез, и все тут. До завтра, мадам Эльза!
И Марко удалось-таки обойти эту строгую серьезную женщину, посаженную в его приемной Некером специально для того, чтобы Марко был под наблюдением. Понадобилось всего несколько дней, чтобы выявить ее самые большие достоинства: стройную фигуру, отличной формы уши и ее имя и неизменно отдавать им должное. Некеру она больше служить не сможет – теперь она повинуется только приказам Марко.
Мастерские и студия Марко располагались в доме на рю Клеман-Марр, неподалеку от штаб-квартиры «ГН». Уже направляясь к выходу, он вдруг вспомнил про платье, которое разорвал вчера на примерке, и помчался в мастерскую, где над этим платьем трудилась теперь несравненная мадам Жинетта, работавшая до войны с Ланваном, а после войны у Диора, пока ее не переманил Сен-Лоран. Уже лет пятнадцать она не работала, но Некер уговорил ее немного помочь именно с этой коллекцией. Она сидела, склонившись над платьем, Марко вошел и нежно приобнял ее за плечи.
– Ну что, радость моя, дело продвигается?
– Вы же не хуже меня знаете, как трудно даются шифоновые складки, – устало ответила она, снимая очки.
– Вы не хотите, чтобы я посмотрел на чудо, которое вы сотворили?
– Вам надо только узнать, удастся ли мне спасти платье, – проворчала она. – Надо было поаккуратнее рвать его вчера, шов разошелся в нескольких местах.
– Вы совершенно правы! Надо было с самого начала поручить его вам, тогда ничего бы не случилось. Но, признайтесь, дорогая моя, швы были просто отвратительные. Я просто вышел из себя.
– Вы – итальянский сумасшедший, – упрекнула она его. – Мсье Диор никогда себе такого не позволял.
– А мсье Сен-Лоран?
– Слова грубого никогда не сказал. Настоящий джентльмен. – Но даже когда Сен-Лоран был молод, а она еще вполне реагировала на мужское очарование, он не умел говорить так ласково, как этот мсье Марко. Ох уж эти итальянцы! Какие взгляды, какие улыбки, невозможно устоять. Особенно против этого.
– У вас прелестные руки, мадам Жинетта, – сказал Марко, поглаживая ее пальцы.
– Обычные руки, – смутилась она. – Руки старухи. – И она попробовала убрать их, но он не отпускал.
– Нет-нет! По ним видно, что работа ваша может быть лишь изумительной. – И он один за другим стал целовать кончики ее пальцев. – А можно мне все-таки взглянуть на шов? Брависсимо! Вы все спасли. Это платье станет жемчужиной коллекции.
Она растаяла от гордости и застенчиво улыбнулась ему. Он словно возвращает ей молодость.
– Да, умели раньше работать! До завтра, радость моя, я на вас полагаюсь.
Спускаясь по лестнице, Марко думал, что по крайней мере еще неделю Жинетта не будет капризничать и грозить уйти, жалуясь на возраст и усталость. А если повезет – то и две. Когда надо будет делать примерки с манекенщицами, без этой старой карги ему не обойтись.
Пожалуй, надо было надеть пальто. На улице было так солнечно, и он решил, что еще и тепло. Но нет – обычная парижская погода, стыло, сыро и солнечно. Он завернул в маленькое итальянское кафе и заказал двойной эспрессо.
Господи, как же хочется отдохнуть! Но об этом ближайшие две недели не стоит и мечтать. А потом – или полная победа, или провал. Показ всему миру – журналистам, дилерам, Си-эн-эн. А еще – «Вог», «Цинг», «Базаар» и все газеты, от «Нью-Йорк таймс» и «Фигаро» до маленьких провинциальных листков.
Как же он раньше не задумывался над тем, что кутюрье выставляет себя на суд перед всем миром? Актер может сыграть первую роль, и никто о ней не узнает, если только это не будет полным успехом. Будущий чемпион по теннису может проигрывать первые матчи, и никто над ним не станет смеяться. Но все женщины считают, что они разбираются в моде.
О моде столько и говорят и пишут, каждая новая коллекция встречается с восторгом или с убийственным равнодушием. Ею интересуются все – от главного редактора «Эль» до девчонок-продавщиц.
Вот-вот наступит момент, к которому он шел всю жизнь, неужели он не справится, спрашивал себя Марко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109