Не встречала ни одной, которая бы не выискивала у себя недостатки и не преувеличивала бы их. Ты все время с кем-то соревнуешься, а тебе пора привыкнуть к тому, что ты неповторима, У тебя редкая красота, и она останется с тобой до конца жизни. Эта красота классическая, она вечна. Забудут Кристен Макменами, Кейт Мосс перестанет быть суперзвездой, а ты – ты же американская Катрин Денев.
– Я даже не знаю, кто это такая, – сказала Эйприл, просияв.
– Это французская кинозвезда, ее боготворит вся страна, она подруга Ива Сен-Лорана, а много лет назад она была его музой. Ты наверняка знаешь ее в лицо.
– О, да, конечно, – сказала Эйприл. – Я не видела «Индокитай», ведь это она там играет, но я помню рекламу… Пожалуйста, Мод, давай больше не будем говорить о моей внешности.
– Договорились. – Мод обвела глазами зал. Эйприл, казалось, совершенно не замечала, как на нее смотрят остальные посетители. Эта девочка так привыкла к поклонению, что для нее оно стало естественным, как воздух. – Расскажи мне о своих поклонниках, – попросила она, сменив тему.
– Это второе, о чем я не люблю говорить, – ответила Эйприл, улыбнувшись. – Но я знала, что ты задашь этот вопрос.
– Почему не любишь? Мужчины наверняка сходят по тебе с ума.
Эйприл улыбнулась еще шире. Кто бы мог подумать, что Мод такая милая! Один на один с ней совсем не страшно, и так приятно было узнать, что статья в «Цинге» будет главным образом о ней… Эйприл решила, что о таких приятных вещах она подумает, когда останется одна.
А сейчас ей приятно сидеть и вести взрослую дамскую беседу. С Тинкер и Джордан так не поговоришь – им она совершенно неинтересна. Они трое оказались вместе случайно и поняли, что лучше изображать из себя подружек, но в глубине души они не могли доверять друг другу, потому что каждая хотела победить, а контракт с Ломбарди подпишет только одна.
– Если я скажу что-нибудь «не для печати», пожалуйста, не пользуйся этим, – сказала Эйприл осторожно. – Или это выражение используют только в кино?
– Все не предназначенное для печати останется строго между нами, – уверила Мод Эйприл. Своего положения в мире журналистики она достигла потому, что никогда не подводила тех, кого интервьюировала. И с ней соглашались разговаривать те, кто отказывал другим журналистам.
– Помнишь, ты позавчера нас спрашивала, девушки ли мы, и тут вошла Фрэнки и прекратила беседу? Ну… я бы все равно не призналась в присутствии остальных, потому что они бы стали смеяться. Я выгляжу довольно свободной и хочу, чтобы они думали, будто у меня есть личная жизнь. Но… ты можешь и сама догадаться, но это не для печати, короче… у меня ее нет.
– Ты хочешь сказать, в данный момент? – осторожно уточнила Мод.
– Нет, вообще. Я ищу подходящего парня… У меня никого еще не было, – медленно сказала Эйприл.
– Ты еще так молода… – сказала Мод.
– Не в этом дело. Мне уже скоро двадцать. Дело в другом, а в чем – я не понимаю. Мне нравятся мужчины – но просто как люди, меня к ним не тянет, понимаешь, физически. Может, я встречалась не с теми, но стоит мне поцеловать кого-нибудь на прощание – и он тут же лезет ко мне. Это просто отвратительно! Послушать моих подружек – мужчины самые удивительные существа в мире. Я этого не понимаю! И никогда не понимала.
– А ты кому-нибудь давала шанс пообщаться с тобой поближе?
– Пару раз, – призналась Эйприл. – Я себя заставляла. Я им позволяла – ну, ты, наверное, понимаешь, – я позволяла им почти все, но не могла этого выдержать до конца. Они обещали, что будут использовать презервативы, будто дело в том, что я боюсь забеременеть или заболеть СПИДом, и я никак не могла им объяснить, что останавливаюсь на полпути только потому, что не могу терпеть эту… эту мерзость. Наверное, лучше было и не пробовать! Они потом становились такими ужасными. Наверное, я не могу их винить. В лучшем случае они называли меня динамисткой, но, черт подери, я не собиралась их динамить, просто думала, что надо попробовать, может, мне это понравится. Но у меня ничего не получалось.
– Значит, ты никогда…
– Нет. И не хочу! Может, это ненормально, но я такая, какая есть. Естественно, все думают, что в один прекрасный день я выйду замуж. Мама, наверное, и свадьбу продумала. Но я не думаю, что это когда-нибудь произойдет. Слава богу, я еще молода, и они меня не торопят. Но ты ведь никогда не выходила замуж, Мод? Как тебе это удалось?
– Я прислушалась к собственному естеству. Если ты подождешь немного, люди в конце концов привыкнут к тому, что ты не замужем. Конечно, когда ты не сногсшибательная красавица, тебе легче.
– Теперь ты притворяешься скромницей, – поддразнила ее Эйприл, почувствовав себя удивительно легко. Она раскрыла свою тайну, а Мод ни капли не удивилась. – У тебя такая потрясающая внешность! Ты не похожа на других, ты удивительно хороша, у тебя свой собственный стиль. Жаль, что у меня не хватило бы смелости одеваться так же.
– Откуда ты знаешь? Может, ты когда-нибудь сама себя удивишь.
«Да, – подумала Мод, – ты можешь удивить нас обеих». Она решила узнать об Эйприл побольше, и ей это удалось. Но в глубине души она не могла не думать о том, что все женщины, которых она когда-нибудь любила, были женщинами этого типа. Но ни одна из них не была таким совершенством. Ни одна из них не была Эйприл.

12
Жак Некер и Джордан Дансер прогуливались по садам у малого Трианона, откуда Версальский дворец не был виден. Зимнее солнце высоко стояло в безоблачном бледном небе, и было так тепло, что Джордан даже откинула капюшон своего длинного красного пальто.
– Это мое самое любимое место, – сказал Некер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109