И тут вдруг я вспомнила, что для них это знакомство тоже очень важно. Никому из нас не известно, какую роль Некер будет играть при выборе модели для «Дома Ломбарди», но ясно, что не последнюю.
Первой шла Эйприл, шла легко и естественно. Она отлично выбрала платье – простое облегающее черное шелковое платье, а к нему – нитка жемчуга, лучшее обрамление ее изысканного лица. Волосы были зачесаны назад и спадали с плеч свободной волной, прямо как у Алисы в Стране чудес. Эйприл безупречная и безукоризненная!
Некер пожал руку Эйприл, а следующей на очереди была Тинкер. Я все гадала, какое из своих воплощений выберет она для сегодняшнего вечера, будет ли она звездой моды или маленькой сироткой, мечтающей, сидя верхом на радуге. Она явилась сказочной принцессой, облаченной (про Тинкер нельзя сказать «одетой») в белое атласное платье, такое же простое, как у Эйприл, но короткое и с длинным рукавом. Волосы нежными завитками обрамляли ее лицо, и в них было воткнуто несколько розовых бутонов. Тинкер многому научилась от гримеров, которые с ней работали. Сегодня вечером у нее были только подведены глаза и губы накрашены бледно-розовой помадой, больше никакого макияжа. Выглядела она двенадцатилетней, но опасно-серьезной и сосредоточенной, одной из тех девочек, которых родители во избежание проблем стараются поскорее выдать замуж. И тут вдруг я поняла, что движется она по-прежнему плохо. Ее походка не говорила «Взгляните-ка сюда!», нет, она шла так, будто больше всего хотела, чтобы на нее не обращали никакого внимания. Но не из-за застенчивости, а оттого, что она всегда витала где-то в неведомых другим местах. Но, когда она подошла поближе, я заметила, что губки у нее дрожат, а в глазах притаился страх.
Следующей была Джордан. Она затмила всех. На ней была длинная мягкая туника с высоким воротником и широкие брюки из алого бархата, на ногах серебряные плоские босоножки, в ушах – огромные серьги с горным хрусталем. Две другие девушки были в туфлях на каблуках и поэтому выглядели гораздо выше Некера. Только Джордан была с ним вровень. Но она обошла других не из-за своего сногсшибательного костюма. Все дело было в ее поведении. Она вполне могла быть хозяйкой, а Жак Некер гостем. И вела она себя так естественно, что трудно было поверить, что она оказалась в этой комнате всего несколько минут назад. Другим девушкам Некер пожал руки, а Джордан – поцеловал, чему она вовсе не удивилась.
Я спокойно уткнулась в свой бокал, а Некер пытался разговорить Эйприл и Тинкер, расспрашивал их об их жизни. Джордан же спокойно отошла в сторону и подошла к резному столу, уставленному безделушками, осмотрела их и пошла дальше бродить по комнате, не обращая на остальных никакого внимания. Интересно, Джордан стесняется или просто решила не занимать внимание Некера в самом начале вечера?
Я понимала, что интересует ее наверняка не мебель. Что до меня, то мне все показалось одинаковым. У меня такие музейные вещицы вызывают только скуку, все время кажется, что где-то уже такие видела. Самым прекрасным в комнате был, безусловно, вид из окна, но я слишком нервничала и не могла им любоваться.
Подали ужин. Некер посадил меня справа от себя, на место, предназначавшееся Джастин. Джордан он пригласил сесть слева, а остальным предложил располагаться, где им будет удобно.
Я услышала, как Джордан спросила:
– Эта картина на слоновой кости, неужели это Жан-Марк Винклер, мсье Некер?
– Да, – удивленно ответил он. – Эта лошадь принадлежала одному из князей Лихтенштейнских. Как вы узнали?
– В колледже я писала работу о мадам де Помпадур и, в частности, о том, как она повлияла на декоративное искусство.
– Но декоративное искусство процветало и при следующем Людовике, – заметил он и улыбнулся точь-в-точь как Джастин.
– Один Людовик всегда ведет к другому, – засмеялась Джордан. – Я продолжала заниматься самостоятельно и вдруг поняла, что Людовик XVI интересует меня не меньше, чем его предшественник… Я даже и представить себе не могла, что в частном собрании могут находиться такие прекрасные образчики обоих периодов.
– Я начинал собирать свою коллекцию, когда это было еще не модно, – пояснил Некер.
– Никогда не думала, что Жозеф или Лелю могут быть не модными. Они вне моды, – сказала Джордан с чувством.
Я молча выпила за успех безнадежного дела. Ясно, куда она клонит, но у нее ничего не получится, бедняга сейчас расстроен до глубины души. Главное, что Джордан поддерживает беседу, – это снимало ответственность с меня. А я, к ужасу своему, поняла, что просто ничегошеньки не знаю ни про мебель, ни про старину.
Ужин затянулся, и я была страшно благодарна Габриэль, которая вскоре после того, как он закончился, высказала предположение, что мы устали и, наверное, хотим спать. Было уже начало двенадцатого, и я даже не могла сосчитать, сколько часов назад мы покинули Нью-Йорк.
В машине девчонки непрерывно хихикали, и только поэтому я не заснула. Джордан трещала, на мой взгляд, совершенно непонятно по-французски и пыталась подружиться с Альбером, нашим чинным шофером. «Сначала Некер, теперь шофер», – лениво думала я. И тут машина остановилась. Девушки выскочили наружу. Я открыла глаза и огляделась. Никакого отеля и близко не было видно.
– Где это мы, черт возьми? – спросила я.
– «Ле Бэнь Душ» по требованию юных леди, – ответил Альбер, распахивая передо мною дверь.
Даже я, отшельница, слышала про этот известный и, как сказали бы мои девочки, «прикольный» ночной клуб. Тут бывают все – наркодельцы, золотая молодежь, рок-звезды. Расположен он в здании, где в начале века были бани, но вряд ли с тех пор там переменилась атмосфера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109