Прошло два часа, но Элламария так и не дождалась Кейт.
Впрочем, скоро должна приехать Дженнин, так что паниковать еще рано. Только бы не думать о Бобе, выбросить из головы мысли об этом совместном интервью с Линдой. Об ужасных словах, которые он произнес. Закрыть глаза, не смотреть по сторонам, ведь все здесь напоминает о нем. Но, сколько ни уговаривала себя Элламария, ничего не получалось.
Куда же запропастилась Дженнин? Почему до сих пор не приехала? Да и Кейт обещала заехать по дороге…
Минуты ползли, но долгожданного стука в дверь все не было. Элламария стояла у окна и разглядывала пустынную улицу.
Наконец ей пришлось примириться с мыслью, что к ней никто не приедет и в квартире, которую она привыкла считать своим домом и которая теперь стала совсем чужой, ей предстоит остаться одной.
Она сняла трубку телефона и набрала номер.
— Мамочка?
— О, Элламария, это ты! Как ты, милая?
— Я хочу к вам приехать, мамочка.
— Увы, милая, не получится. Разве я тебе не говорила?
Нет? Мы с папой уезжаем на три недели во Флориду. Да, конечно, передам привет. Ты просто так позвонила? Нет.
Хорошо, милая, скоро созвонимся. Пока..
Элламария почувствовала, что стоит уже на самом краю пропасти.
Небрежно сунув руки в карманы брюк, Мэттью медленно прохаживался по холлу квартиры Дженнин, то и дело осматриваясь, словно был здесь впервые.
Дженнин, скрестив на груди руки, следовала за ним по пятам, останавливаясь всякий раз, когда останавливался Мэттью, словно у них была экскурсия по картинной галерее.
Мэттью пришел раньше, чем она ожидала, и Дженнин пришлось встретить его в халате, с обмотанным вокруг головы полотенцем. То и дело поглядывая на часы, она нетерпеливо дожидалась, пока он объяснит, что ему надо, и уберется вон.
Наконец Мэттью толкнул дверь в гостиную и, подойдя к столу, уселся, вытянув вперед ноги. Дженнин это удивило: обычно он направлялся прямиком к бару.
Остановившись в нескольких шагах от него, Дженнин сказала:
— Давай быстрее к делу. Я тороплюсь.
— Я не возражаю, — ответил он. — Какое дело ты имеешь в виду?
— Не валяй дурака, Мэттью, — сказала она. — Ты ведь сам мне позвонил и напросился прийти. Сколько тебе нужно? Пятьдесят? Сто? Полторы сотни?
— Ах, какая щедрость! — пробурчал он себе под нос.
— Учти, это в последний раз, — сказала Дженнин. — Больше ты из меня ни пенса не вытянешь.
— Вот как? — приподнял брови Мэттью. — Стало быть, ты наконец решилась?
— Да.
— Прекрасно.
Дженнин не понравился его тон. Да и расслабленная и небрежная манера держаться была не в его характере.
— Ну так что?
Мэттью уставился на потолок, закусив нижнюю губу, словно что-то обдумывая.
— Я рад, что ты приняла такое решение, — сказал он наконец. — Оно прекрасно согласуется с моими планами.
Кстати, как продвигается твоя новая программа?
— Все уже почти на мази, — сухо ответила Дженнин. — Впрочем, тебе это наверняка известно.
Мэттью расхохотался.
— Ты права — я в курсе.
Дженнин снова нетерпеливо посмотрела на часы.
— А как насчет работы для меня? — осведомился Мэттью.
Дженнин пожала плечами:
— Безнадежно. Еще на прошлой неделе Билл взял своего человека. Моим мнением никто и не поинтересовался.
— Ну и ладно.
Дженнин настороженно посмотрела на него — такого ответа она не ожидала. Снова скрестив на груди руки, она спросила:
— Итак, в чем дело, Мэттью?
Убрав со стола локоть, Мэттью вновь засунул руку в карман.
— Как поживает Вики? — спросил он вдруг, ехидно ухмыльнувшись.
Дженнин замерла.
— Извини, — усмехнулся он. — Надо было раньше спросить. Очень невежливо с моей стороны.
Дженнин метнула на него испепеляющий взгляд.
— Ах ты мерзавец! — крикнула она, теряя самообладание. — Шантажист проклятый! Убирайся отсюда, вонючий ублюдок!
— Извини. — Мэттью сокрушенно помотал головой. — Я не хотел тебя огорчать. Считай, что я не говорил про Вики, ладно? Кстати, я ведь и словом не обмолвился, что она лесбиянка. Не упомянул и о любовных утехах, которым вы, кошечки, предаетесь по ночам. Так что давай считать, что я ничего не говорил.
Дженнин смотрела на него с нескрываемым презрением.
— Господи, как же ты меня ненавидишь, Мэттью! — глухо произнесла она.
— Кто — я? — вскинул брови Мэттью. — Нет, Джен, ты ошибаешься. У меня ты ненависти не вызываешь. Вот Мэгги — другое дело. Помнишь малышку Мэгги? Вот она тебя ненавидит, это верно. Просто растерзать тебя готова.
И не спрашивай почему. Я все твержу ей — не бойся Дженнин, Мэгги, ты не в ее вкусе. Но она все равно просто трясется, стоит только о тебе вспомнить. Ничего. — Он снисходительно махнул рукой. — Со временем пройдет.
— Ладно, твоя взяла, — процедила Дженнин. — Да, мы с Вики любим друг друга. Да, мы с ней спим вместе. Теперь ты счастлив? Я призналась. Ты удовлетворен?
— А ты, Дженнин?
— Господи, до чего же ты омерзителен!
— А ты нет? — ухмыльнулся Мэттью. — Впрочем, Бог с тобой, я не за этим сюда пришел. Нет, Джен, я пришел, чтобы попрощаться. — Он встал, прошел к дивану и уселся. — И даже принес тебе прощальный подарочек. — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака коричневый конверт и протянул ей. — Вот, полюбуйся.
Дженнин не шелохнулась, и он положил конверт на стол.
— Мне торопиться некуда.
Дженнин посмотрела на конверт. Все-таки любопытство пересилило, и она, подойдя к столу, взяла конверт.
Заглянув внутрь и увидев первую же фотографию, она испустила сдавленный вопль. На мгновение ей даже показалось, что она теряет сознание.
— Славный городок Брайтон, верно? — злорадно ухмыльнулся Мэттью.
Лицо Дженнин стало бледным как полотно.
Мэттью нагнулся и, забрав у нее конверт, задумчиво повертел его в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127