Я предполагала, что такое может случиться, но надеялась, что не случится.Во мне образовалась дыра, явно требовавшая для заделки некоего количества «Полифиллы» «Полифилла» – название широко известного английского брэнда штукатурки.

дружбы. Или более чем дружбы. Несмотря на сетования Верити, необременительный роман казался выходом из положения. В один из зазоров в лавине ее печальных излияний мне удалось невзначай, так, чтобы не показаться предательницей, вставить вопрос: «Где ты с ним познакомилась?»– На почте. – Ответ прозвучал малоинтересно. Мысль о том, чтобы околачиваться в очереди за марками в мини-юбке и с улыбкой соблазнительницы, меня не воодушевляла – правда, в этом было нечто сюрреалистическое, но отнюдь не привлекательное.На Пасху Рождер водил группу школьников в лыжный поход. Вернулся загорелый, с повеселевшим взглядом, поздоровевший. Он заявился ко мне с подарками – бутылкой шнапса и вышитым поясом, – и то и другое мне не понравилось. Клюнул меня в щечку, удобно устроился в кресле и тут же идеально вписался в обстановку комнаты как еще один предмет мебели, что вызвало у меня острое раздражение.– Значит, у нее там все в порядке? – начал он. Между краем его штанины и кромкой зеленого шерстяного носка виднелась полоска кожи. Это меня тоже раздражало. Очень.Я села напротив и сказала:– Да, ей там все нравится.– Отлично. – На его губах, пока он, глядя на огонь, рассказывал о своих походных приключениях, играла улыбка, которую иначе как приятельской трудно было бы назвать.– Ну что ж, вижу, тебе там было весело, – сказала я наконец.– Жаль, ты не смогла с нами поехать. Правда, жаль. Может, на следующий год?– Может быть, – вяло согласилась я.– На майские каникулы я собираюсь на рыбалку. Хочешь присоединиться?Я оценила его великодушие: мужское занятие, требующее полной тишины, любая компания рыбаку помеха.– О нет, – ответила я. – Но за приглашение спасибо. В камине плясали языки пламени.– Ну и как тебе это? – спросил он.– Что – это?– Ну, жить без Саскии.– Слишком тихо. Но в общем, ничего.– Может, мне стоит переехать к тебе, чтобы ты не скучала?Я представила, как мы сидим вдвоем перед этим вечным огнем: он грезит о макрели или как там называется эта его рыба, а я – о покинувшей меня Сасси.– Никаких «может», – отрезала я.– Почему бы не попробовать? Мы же неплохо ладим.– Роджер, «лажу» я и с почтальоном. Мне нужно нечто большее.– Ты имеешь в виду постель? – уныло уточнил он. – По этой части нам, похоже, действительно не хватает энтузиазма. Но не все потеряно.– Боюсь, привычка уже слишком въелась.– Тогда оставим все как есть.– Ну уж нет. То есть не совсем так… – Я сделала очень глубокий вдох, чтобы подготовиться к тому, что хотела сообщить.
Я позвонила Джилл, но у нее было подавленное состояние – видимо, сказывалось, хоть и на излете, действие вируса гриппа, – так что мы ограничились лишь коротким разговором. Она приглашала меня приехать и погостить, но, то ли из-за ее плохого настроения, то ли из-за своих собственных планов, я, извинившись, отказалась. Решимость моя была более хрупкой, чем я хотела это признать, поэтому мне требовалась поддержка. А Джилл пребывала в том состоянии самокопания, в которое впадала время от времени и которое в данный момент мне было абсолютно противопоказано.– Наверное, я плохой друг, – сказала я, – но у меня сейчас слишком много неотложных дел.Джилл решила, что я имею в виду работу, и смирилась. В итоге мы договорились, что я приеду в конце мая. К тому времени – я не сомневалась – уже должно было что-нибудь произойти.– Если хочешь, возьми с собой Роджера, хотя бы на несколько дней.– Нет, это невозможно, – ответила я. – Я с ним рассталась.– Почему? – встрепенулась она.– Из-за постельного фактора. Хочу начать новую жизнь. Ищу, знаешь ли, истину и справедливость…– Навсегда?– Абсолютно.– Ну и слава Богу, – обрадовалась она. – Он был симпатичный, но уж очень унылый. Это первое приятное известие за всю неделю. У тебя есть кто-то другой?– Если был бы, тебе я сообщила бы первой.– Кто-нибудь найдется, – заверила она и вздохнула: – Какая ты счастливая, что можешь это сделать!– Что сделать?– Покончить с рутиной.– Тем не менее я чувствую холодок одиночества.– Лучше это, чем духота взаимозависимости.– Ну ты, мать, просто заелась.– К твоему приезду приду в норму, удобрение почвы производит на психику чудотворное воздействие: покопаешься немного в дерьме – и порядок.Я рассмеялась. Момент для того, чтобы посвящать Джилл в мои планы, был явно неподходящим.Реорганизация мастерской прошла безукоризненно гладко. Мистер Спитери и раньше говорил, что желает обучить своего сына свободно плавать в море бизнеса, и вот настал подходящий момент, чтобы бросить того прямо на глубину. Его сын был испорченным, развратным двадцатипятилетним парнем с маслеными глазами, которого давно уже следовало заставить работать. Я не думала, что этот тип станет проявлять чрезмерное рвение, поэтому не видела в нем серьезной угрозы для себя. Кроме того, я не собиралась терять бдительность. Джоан весьма энергично кивала головой, Рэг – вращал глазами, но в целом сотрудники мастерской не возражали против перемен. Видя, как старательно они избегали встречаться взглядами во время того нашего застолья (судя по всему, неспроста), я едва сдерживалась, чтобы не сказать им: «Да пожмите же вы друг другу руки и кончайте наконец ссориться».Тогда, в последний день моего пребывания на службе, мы втроем отправились в паб. Было ясно, тепло, и мы поехали в Хаммерсмит, в «Голубку», где устроились за столиком на открытой террасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99