- Убью, тварь бандитская! Уб-б...
- Вовка, не бей! Это ж психолог из Москвы!
- Уб-б..
- Не бей! Посмотри! У него рожа не бандитская! Он из
Москвы!
- Я - Ком... Кох-х... Корнеев... Из Москвы, - уцепился он за слово, остановившее кулак над ним.
Рука, обхватывавшая горло, обмякла и сползла с него. Лежащий на Тулаеве подводник подался назад и со злостью прохрипел:
- Так он же в их форме!
- Я нейтрализовал трех бандитов, - еле смог произнести Тулаев.
Язык устал сильнее, чем все тело, хотя на руках и ногах мешками сидели подводники.
- Я... снял форму с одного... Я... Тюльки вы, а не подводники, - из последних сил ругнулся он.
- Так это ты! - наконец-то узнал его Вова-ракетчик, верхом сидящий на Тулаеве. - Пол-литр-работник, твою мать!
- Я тебе голову за политработников оторву, - жесткими пальцами сжал плечо Вовы-ракетчика замповосп лодки. - Я тебе сколько раз говорил, чтоб ты язычок укоротил! Я...
- Иди ты!
Резким движением Вова-ракетчик вырвал из крабьих тисков замповоспа плечо, решил сказать еще что-нибудь колкое, но в коридоре яростно, нервно зазвонил телефон. Таких грубых звуков не существовало даже у дверных замков, с которыми раньше сдавали квартиры под заселение советские строители.
- Идиоты, отпустите меня! - криком согнал с себя
подводников Тулаев.
Все, кроме Вовы-ракетчика, безропотно подчинились приказу.
Его же пришлось сбросить с себя как одеяло во сне - ногами.
- Где здоровяк?! Ну, бандит?! - глазами заметался по
кают-компании вскочивший Тулаев.
- Здесь, - отступил в сторону механик.
- Это он его завалил, - со спины сообщил Тулаеву
замповосп.
Как всякий политработник, он преувеличивал. То, что механик
- если первым прыгнувшим на гиганта был все-таки он
повис на охраннике, Тулаев видел, но сбила-то его толпа.
Хотя, если разобраться, именно механик своим отчаянным прыжком спас ему жизнь и большого политработницкого преувеличения не было.
Подняв с палубы пистолет, Тулаев поставил его на предохранитель, сунул в жесткую кобуру и спросил гиганта, не глядя на него:
- В каких отсеках еще есть ваши люди?
- Во всех! - зло прохрипел гигант.
Даже со связанными руками и ногами он выглядел угрожающе. Хотелось уйти и больше не встречать его нигде и никогда.
Даже во сне. Такие гиганты приходят в сны еще более страшными, чем в жизни.
- Ты - из телохранителей? - все-таки подняв на него глаза, спросил Тулаев.
Сплющенный треугольник носа, белая гусеница шрама над левой бровью, вбок, на стену, отведенный взгляд.
- Борода из тебя отбивную сделает, - будто бы стене сказал он. - И рыбам на корм выбросит.
А телефон все звонил и звонил, выматывая душу. Еще немного - и трубка бы лопнула от ярости, разбросав по линолеуму острые куски пластика.
- Я ж сказал, Борода тебе глаз на пятку натянет,
радостно отозвался на звонок гигант. - И моргать заставит.
- Заткните ему пасть, - тихо скомандовал Тулаев. - На всю
лодку воняет. - За мной! - махнул Тулаев механику.
Вдвоем они выбежали из онемевшей кают-компании в коридор, к телефону. Трещина змеей лежала на том же месте на пакетнике цвета слоновой кости. Кровь потемнела и казалась уже не кровью, а браком пластиковой крышки.
- Соедини меня с ним! - приказал Тулаев.
- Есть! - крикнул механик и удивился новому чувству.
Раньше он не любил подчиняться. Если и делал это, то как-то вымученно, через силу. Подчинение после паузы выглядело уже и не подчинением чьей-то команде, а подчинением себе. Теперь же ему жгуче захотелось стать исполнительным. Он даже ощутил что-то похожее на любовь к этому странному человеку, который ну никак не соответствовал привычному образу политработника.
А Тулаев, пока механик выщелкивал из металлических зажимов трубку, попытался вспомнить голос Скока. Хотя вспоминать-то и нечего было. Имя Казбек он дважды произнес с тихими, жалостными нотками, по-бараньи вытягивая "е-е". Возможно, он вообще тянул все гласные, как типичный москвич.
Опустив плечи и запрокинув голову, Тулаев закрыл глаза и попытался повторить его голос:
- Слу-ушаю, Борода-а...
- Ты почему молчал?! Кто у вас стрелял?! Я же запретил стрельбу! Вы все приборы перебьете, уроды!
- Они-и взбу-унтовались. При-ишлось да-ать о-очередь на-ад го-олова-ами.
- Ты чего поешь? Что у тебя с голосом?
- Сорва-ал... Когда-а ора-ал на ни-их...
- Усмирили?
- Ага-а...
- Не ага, а так точно! Трупы есть?
- Два-а ра-аненых, - придумал Тулаев.
А может, и не придумал. Лежали же на дне трюма два террориста.
- Где Бугаец?.. Гад, что ж у них так связь шуршит? Хреновые у вас на лодке телефоны, - сказал он кому-то рядом. - Так где Бугаец?
- На-апился в трю-уме.
- Что? Совсем на ногах не стоит?
- В отру-убе.
- Позови Казбека!
В воздухе запахло провалом. Если неточный голос Скока можно было списать на плохую лодочную связь, то "Казбека" Борода вполне мог проверить вопросом, заданным на чеченском. Они явно воевали в одном отряде, явно стали кровными братьями, и Казбека главарь знал и лучше, и глубже, чем остальных в группе.
- Е-есть... Ка-азбек вни-изу... Бу-угайца выта-аскивает вместе с Са-ашкой...
- Быстрее позови! Ты что, приказов не понимаешь?
Понятливый механик подхватил трубку, протянутую Тулаевым, и с яростью вогнал ее в зажимы. Ему очень хотелось выполнить еще один приказ странного москвича. И он его дождался.
- Возьми человек восемь и спустись в трюм. Там трое. Бугаец
и два бандита. Бандиты ранены. Палубой выше - убитый. Всех
сюда, в кают-компанию... Стой!
Механик, уже крикнувший ближайшим слушателям странного разговора "За мной!" и уже по грудь нырнувший в люк, замер и схватился забинтованной рукой за поручень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134