Идет выявление их оргядра в районе Подмосковья. Ориентировочное направление - белорусское. Кроме того, предприняты меры к задержанию членов банды на Сан-Барбузе...
- Тебе больше делать нечего, как разъезжать по курортам, - огрызнулся советник. - Твои агенты, может, будут брать штурмом банк, в который мы переведем деньги?
- Переведете?
- Мне только что звонил президент. Он согласовал свою точку
зрения с премьер-министром. Мы переведем миллиард долларов. И отпустим бандитов на самолете. И дадим уйти лодке. Это будет не самая большая цена за гибель планеты.
Он так и сказал - планеты. Потом подумал и добавил:
- А если вместо Новосибирска они по дурости шарахнут по
Нью-Йорку? Или по Токио?
Ряд выглядел неполным, и он закончил его:
- Или по Парижу?..
- По камчатскому полигону они не промазали, - непонятно зачем решил постоять за террористов Межинский.
- Хоть это хорошо... Американцы уже запросили у нас, почему мы произвели ракетный пуск на один час семь минут раньше заранее объявленного по соответствующим каналам срока. Еле отмазались. А теперь они запрашивают, почему в столь массовом порядке вышли в Баренцево море корабли Северного флота...
- Массовом? - удивился Межинский.
В Главном штабе флота ему минут сорок назад с грустью сообщили, что еле смогли выгнать из баз в погоню шесть надводных кораблей. Один из них потерял ход через двадцать минут, второй успел загореться, потушить пожар и вернуться к причалу. Третий и четвертый не могли выжать больше двадцати узлов. И только эсминец и малый противолодочный корабль типа "Альбатрос" подходили сейчас к предполагаемому месту встречи лодки и того суденышка, с которого террористы давали кодовый генштабовский сигнал пуска ракет. Три торпедных атомохода веером шли на глубине ста метров к проходу между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа. Но американцы вряд ли успели засечь их выход из базы. Авиация, покружив положенное над квадратом поиска, не нашла ничего, кроме рыболовецких траулеров. Хотя, в общем-то, после привычного бездействия нашего флота в базах этот набег на север Баренцева моря мог показаться из космоса атакой на Америку.
- И норвежцы волнуются. Запрос дали по линии МИДа. Им теперь
везде новый "Комсомолец" мерещится, - задумчиво добавил советник
и тут же нервно спросил: - А что по Москве? Что докладывают твои агенты?
- Ищем.
Только сейчас Межинский заметил, что с ним говорят на "ты". И от этого он с раздражением, кровью ударившим в голову, сказал совсем не то, что хотел:
- И не забывайте, что оперативник отдела майор Тулаев находится
на борту лодки.
- Я не верю в майоров, - спокойно отпарировал советник. - Я уже даже в генералов не верю...
- Разрешите идти?! - вскочив, спросил Межинский.
Он готов был одним ударом вмять очки в холеное лицо советника. Но их оправа стоила не меньше ста "зеленых". И Межинский пожалел очки.
Обычно при таких сценах вспыльчивому генералу говорили: "Сядьте". Советник тихим голосом бухгалтера выдавил:
- Идите.
Межинский не сдержался, чтобы на выходе из кабинета не хлопнуть дверью. Красная ковровая дорожка делала кремлевский коридор похожим на поток вулканической лавы. Многие уже погибли в этой лаве. Нога сама стала не на красное, а на зеленую полосу по краю дорожки. Зеленое выглядело травой. От травы нельзя было погибнуть, и Межинский пошел строго по зеленой ленте в сторону президентского кабинета. За полминуты стояния у двери в его голове родился план.
И он твердо решил, что должен прорваться к президенту и рассказать о нем.
22
Женщина - самая неразгаданная тайна на Земле. Мужикам упрямо кажется, что они правят миром, и совсем не замечают, что они всего лишь выполняют приказы дам. Если не жен, то любовниц. Вселенная не вмещается в женскую душу. За секунду она может сменить одно настроение на другое, а за вторую секунду совершенно спокойно избавиться и от этого.
И точно так же внутри Ларисы испуг от услышанной фамилии Тулаева сменился яростью, ярость - ненавистью, а сейчас она не ощущала ничего, кроме усталости. Что-то рушилось в красивом плане Зака, хотя, если честно, большую часть этого плана придумал не он.
Лариса внушила ему свои мысли, потом похвалила за то, что он якобы это придумал сам, и Зак действительно посчитал, что он - гений. Она могла бы вместе с ним смотреть сейчас какой-нибудь венесуэльский телесериальчик по телевизору на даче, но ей захотелось подвига, захотелось зауважать себя. И хотя еще ничего не сорвалось окончательно, она уже ощутила отчаяние. А отчаяние изматывает сильнее всего.
В командирскую каюту, огромную командирскую каюту, превышающую размерами самую большую комнату на даче-хоромине Зака, зашел Дрожжин, виновато посмотрел на Ларису. Ее босые ступни жалостно смотрелись на красном ковре, постеленном на палубе у койки командира, и оттого, что он был красным, маникюр как бы исчез с ее пальцев, стал частью рисунка ковра. Глаза готовились заплакать, но что-то сдерживало их. Черный комбинезон делал Ларису худее и привлекательнее. В жизни Дрожжина было много женщин. Может, даже больше, чем требуется по норме Дон-Жуана для его возраста, но такую как Лариса он не встречал никогда.
- Только что хозяин передал, что подня на запасной полосе в Шереметьево-два стоит сто пятьдесят четвертая "тушка". Скорее всего, они примут наши требования...
- Наши самолеты часто падают, - отрешенно сказала она.
- Этот не упадет. Они хорошо понимают, что играют с огнем.
- А моряки... твои бывшие моряки... они не могут испортить
ракеты? Они же в том отсеке...
- Ракетный отсек - это всего лишь бочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134