Начинается буря, шквал, смерч и тайфун. Танк кидает если
не как щепку, то как бревно в волнах - это точно. В блоке - то вспененная
вода, то пятипалое щупальце с растекающимся по нему горящим пятном, а то
кусочек неба синего в белесой дымке. Судя по всему, после гранатного залпа
эта дрянь занята уже своими собственными проблемами, и эти танцы в родной
стихии имеют иную цель, нежели нас развлечь таким аттракционом. А еще
Сергей время от времени подбавляет огонька, и как только попадать
ухитряется? Всю кассету - восемь штук - он выстреливает, прежде чем Пьеро
отводит танк от места битвы. Там еще бурлит вода и мелькают неясные
контуры, а вокруг нас вновь вода спокойная, только набегают нечастые
тяжелые и пологие волны, и вскоре вся катавасия скрывается в дымке. До
берега километров тридцать, и Пьеро поддает газу, не хочется ему удлинять
водную прогулку.
Через час и берег показался. Я на ЦП посмотреть сунулся - Серчо
жестом одной руки приглашает садиться, а другой разгерметизирует коробку -
раскрывает цикл. А на экранах горит следующее: моноспруты вновь идут за
нами, по-прежнему не огорчаясь, что до берега мы дошли. Общий фон
пятнадцати единиц достиг, а впереди еще повышение прогнозируется. Теперь
нам - небольшая равнинка и проход по Мелкогорью. Мы с Серчо прикидываем,
что и как сделать, а потом и Пьеро к беседе подключается - подключается,
правда, так сказать - только два слова за все про все произнес: "понял" и
"ладно". А пока суть да дело, мы и к берегу подбираемся - он все яснее
проступает в белесом тумане.
Гусеницы начинают царапать дно - Пьеро убирает водомет, и постепенно
мы выползаем на сушу. В противоположность тому берегу здесь никакой
растительности на берегу нет. Бурая и немного потрескавшаяся земля полого
выходит из воды. Видимость метров сто, дальше просто белая муть, а в небе
никакого намека на солнце. Мы отъезжаем от воды, озеро скрывается в
тумане, и стоп.
Начинается приведение танка в порядок. Я снимаю уже сдувшиеся и
свернувшиеся понтоны и пакую в багажник, Чисимет со Знахарем снимают
наведенку - и им это явно нелегко, а Амгама, продолжая стажировку в роли
нижнего чина, струей сжатого воздуха чистит гусеницы и броню. Чисимет один
из обрывков щупалец подбирает, разглядывает и со Знахарем вполголоса
обсуждает что-то. Я свое дело сделал и, отпросившись у Серчо, совершаю
прогулку в сторону от озера. Ничего интереснее бог знает сколько лет назад
засохших водорослей я не нашел, они пятнами лежат, такими же бурыми, как и
земля, и рассыпаются в пыль, как только я хочу их поднять. Возвращаюсь к
танку, и теперь уже вдвоем с Чисиметом идем к берегу. На ходу он мне
рассказывает, к какому выводу они со Знахарем пришли:
- Я думаю, что это озеро давно уже высыхает. А эти звери в нем живут
еще с тех времен, когда оно было молодым. Они могли бы стать большой
силой, если бы могли действовать по своей воле и сознательно. Да и вообще,
как и все случайные порождения, они думать не приспособлены...
Я перебиваю:
- А что это такое - случайные порождения?
- А так - при всяком колдовстве возможны результаты не только те,
которые ты хотел, но и... - тут он подставляет мне ногу, толчок в спину, и
мы лежим, уткнувшись носами в грунт, лежим за маленьким покатым бугорком,
и озеро невдалеке просвечивает. Я хочу возмутиться, но Чисимет показывает
мне зажатый рот - молчи, мол - а потом в сторону озера.
На границе видимости появляется темное пятно, и в тишине все яснее и
яснее становится слышен шум воды - как бы бурление.
Я сообщаю об этом на танк - три раза повторил, пока поняли, до того
слышимость паршивая, и в ответ приказ - действовать по обстановке, в
конфликты не встревать.
Тем временем пятно принимает очертания лодки, подходящей к берегу,
так сказать, на рысях. В ней сидят два краболова, один вахлак и трое
коренастых мужиков с плоскими рожами, крючковатыми носами и узкими
глазами. Никто из них не гребет, но тем не менее бурун перед носом
внушительный, как у моторной лодки, только вот мотора не слыхать. Вот
лодка скребет по дну, и вся команда выпрыгивает и волокет ее за собой. На
твердой земле они ее бросают, вахлак колдует что-то, а остальные просто
сидят и озираются. Потом краболовы поднимаются и бредут вдоль берега -
один в нашу сторону, а другой в противоположную.
Чисимет потихоньку вытаскивает меч и укладывает его в руке поудобнее,
а я беру на мушку одного из коренастых верзил - вдруг попаду! Краболов
весьма спешит, вглядывается в песок, и совсем было нас минует, но в
последний момент останавливается и вперяется в меня своими
глазами-тарелками - мудрено не увидеть! Чисимет делает движение - и не в
меру внимательный разведчик, получив удар рукояткой меча между глаз,
оседает на землю, а меч все так же крутясь, продолжает полет, и через пару
секунд увесисто шлепается опять же рукоятью в протянутую ладонь Чисимета.
Издалека раздается возбужденный крик - другой краболов нашел наши
следы. Коренастые поднимаются и на обезображенном до неузнаваемости общем
языке зовут нашего, ныне покойного, соседа. Ответа, само собой, нет, и
один из оравших идет в нашу сторону, мы с Чисиметом принимаемся было
отползать, но это оказывается ни к чему. Озеро вспучивается, и оттуда
появляется моноспрутовское щупальце, он захватывает краболова и ползет
обратно в маслянистую воду. Коренастый, увидев эту картину, задает очень
резвого драпака в сторону остальной группы, а мы, не ожидая дальнейшего
развития событий, отползаем, а потом и в рост бежим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131