- Не ко всем, кто ходит на двух ногах, - возразил Леголас. - Я думаю,
тут вы ошибаетесь. Они ненавидят орков. Они не отсюда и мало знают об
эльфах и людях. Далеко лежат долины, где они выросли. Из глубоких лощин
Фэнгорна, Гимли, вот откуда они пришли, как мне кажется.
- Тогда это самый опасный лес в Средиземье, - сказал Гимли. - Я
благодарен им за ту роль, что они сыграли, но они мне не нравятся. Вы
можете считать их удивительными, но я видел большее чудо в этой земле,
более прекрасное, чем все, что на ней растет, мое сердце полно этим.
Странны обычаи людей, Леголас. Здесь перед нами одно из чудес
северного мира, и что же они говорят? Пещеры, говорят они. Пещеры! Норы,
чтобы прятаться во время войны, чтобы хранить там корм для скота! Мой
добрый Леголас, знаете ли вы, как велики и прекрасны подземелья в пропасти
Хэлма? Туда шли бы бесконечные процессии гномов, чтобы взглянуть на них,
если бы об этом стало известно. Да они платили бы чистым золотом за одну
только возможность взглянуть!
- Я бы заплатил золотом, чтобы меня избавили от этого, - сказал
Леголас.
- Вы не видели их, поэтому я прощаю вашу шутку, - сказал Гимли. - Но
вы говорите, как глупец. Вы считаете прекрасными залы, в которых живут
ваши короли в Чернолесье и которые им давным-давно помогали строить гномы?
Они лишь лачуги в сравнении с подземельями, которые я видел здесь -
неизмеримо огромные залы, полные прекрасной музыки воды, которая капает в
озера прекрасные, как Келед-Зарам при свете звезд.
И, Леголас, когда факелы зажжены и люди ходят по песчаному дну под
отражающими эхо куполами, ах! Тогда, Леголас, драгоценные камни, хрусталь
и жилы руды сверкают за полированными стенами; и свет преломляется в
мраморе, прозрачном, как рука королевы Галадриэль. Там колонны белого,
шафранового и глубоко розового цвета, Леголас, изваянные в формах,
возможных лишь во сне: они выходят из многоцветного пола, навстречу
сверкающим подъемам крыши - развевающиеся крылья, занавеси, прекрасные,
как замершие облака, копья, знамена, башни висячих дворцов! Спокойные
озера отражают их: сверкающим мир смотрит из темных бассейнов, покрытых
чистым стеклом; города, равных которым не представлял себе и Турин во сне,
тянутся улицами и площадями со множеством колонн в темные глубины, куда не
проникает свет. И бульк - падает серебряная капля, и круги на стекле
заставляют все башни раскачиваться и сгибаться, как водоросли и кораллы в
морском гроте. Потом наступает вечер: башни и дворцы тускнеют и вянут -
факелы переходят в другие залы и в другой сон. Там зал тянулся за залом,
Леголас, пещера открывалась за пещерой, купол за куполом, лестница за
лестницей; а извивающиеся тропы уводят в самое сердце горы. Пещеры!
Подземелья пропасти Хэлма! Счастлив случай, приведший меня сюда! Я хотел
бы остаться там.
- Тогда я желаю вам для вашего счастья, Гимли, - сказал эльф, - чтобы
вы благополучно вернулись с войны и снова увидели все это. Но не
рассказывайте об этом своим родственникам. Судя по вашему рассказу им там
мало что осталось делать. Люди этой земли, видимо, достаточно мудры, чтобы
молчать: одна семья гномов с молотками и зубилами может многое тут
разрушить.
- Нет, вы не понимаете, - горячился Гимли. - Ни один гном не
прикоснется к такой красоте. Ни один потомок Турина не будет разрабатывать
эти пещеры для камня или руды, даже если бы тут было множество золота и
бриллиантов. Разве вы срубаете весной цветущую ветвь дерева, чтобы разжечь
костер? Мы заботились бы об этих клумбах цветущего камня, но не беспокоили
бы их. С осторожным искусством, крошку за крошкой, маленький обломок скалы
в крайнем случае в самые беспокойные дни, - так мы работали бы, и по мере
того как проходили годы, мы открывали бы новые пути, новые залы, еще
таящиеся в глубинах, куда не заглядывает даже луч света через расщелину в
своде. И светильники, Леголас! Мы устроили бы светильники, развесили бы
лампы, как когда-то в Казад-Думе; и когда мы захотели бы, мы отгоняли бы
ночь, которая лежит там с того времени, как были созданы эти холмы, а
когда бы мы захотели отдыха, мы гасили бы эти огни.
- Вы тронули меня, Гимли, - сказал Леголас. - Я никогда раньше не
слышал, чтобы вы так говорили. Вы почти заставили меня жалеть, что я не
видел эти пещеры. Давайте заключим договор: если мы оба благополучно
пройдем через ожидающие нас разные опасности, то отправимся вместе в новое
путешествие. Вы посетите со мной Фэнгорн, а я с вами пойду смотреть
пропасть Хэлма.
- Это не совсем то возвращение, которое я выбрал бы, - ответил Гимли.
- Но я вынесу Фэнгорн, если получу ваше обещание вернуться в пещеры и
разделить со мной восхищение перед ними.
- Даю вам свое обещание, - сказал Леголас. - Но увы! На время мы
должны оставить мысли о пещерах и о лесе. Смотрите! Мы подошли к концу
деревьев. Далеко ли Изенгард, Гэндальф?
- Около пятнадцати лиг полета ворона Сарумана, - ответил Гэндальф. -
Пять от устья лощины до брода, а затем еще десять до ворот Изенгарда. Но
мы не должны проделать весь путь этой ночью.
- А когда мы придем туда, что мы увидим там? - спросил Гимли. - Вы,
может знаете, а я даже не могу догадаться.
- Я сам не знаю определенно, - ответил колдун. - Я был там вчера
вечером, но с тех пор могло случиться многое. Однако, я думаю, что вы не
скажете, что наше путешествие было напрасным.
Наконец отряд миновал деревья и оказался на дне лощины, где
ответвлялась дорога к пропасти Хэлма от дороги, ведущей из Эдораса к броду
через Изен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141