Лицо Сарумана мертвенно побледнело, исказилось гневом, в глазах
вспыхнул красный огонь. Он свирепо рассмеялся.
- Позже! - воскликнул он, и голос его прозвучал, как вопль. - Позже!
Да когда вы получите такие ключи от Барад-Дура, и короны семи королей и
жезл пяти колдунов, и пару сапог, на много размеров больших, чем те, что
теперь на вас. Скромный план. Но я не помогу вам в этом. У меня есть чем
заняться. Не будьте глупцом. Если хотите иметь со мной дело, уходите и
возвращайтесь более рассудительным! И не берите с собой головорезов и весь
этот сброд, что цепляется за ваш хвост! До свидания!
Он повернулся, собираясь уйти с балкона.
- Назад, Саруман! - повелительным голосом сказал Гэндальф. К
удивлению остальных, Саруман повернулся и как бы против своей воли подошел
к перилам и повис на них, тяжело дыша. Лицо его исказилось и покрылось
морщинами. Руки тяжело свисали по бокам и скорчились, как когти.
- Я не разрешил вам уйти, - строго сказал Гэндальф. - Я еще не
кончил. Вы стали глупцом Саруман, и мне вас жаль. Вы еще можете
отвернуться от глупости и зла и послужить добру. Но вы выбрали другое -
остаться и до конца пытаться осуществить свой подлый план. Оставайтесь! Но
предупреждаю возврата не будет! Даже если к вам протянутся темные руки с
востока, Саруман! - воскликнул он, и голос его звучал властно и
повелительно. - Смотрите, я не Гэндальф Серый, которого вы предали. Я
Гэндальф Белый, преодолевший смерть. У вас нет теперь цвета, и я изгоняю
вас из совета!
Он поднял руку и медленно проговорил ясным холодным голосом:
- Саруман, ваш посох сломан, - послышался треск, посох в руках
Сарумана раскололся, и верхняя часть его упала к ногам Гэндальфа. - Идите!
- сказал Гэндальф.
С криком Саруман упал навзничь и пополз к дверям. В тот же момент
тяжелый сверкающий предмет, вращаясь, упал сверху. Ударившись о перила
балкона и пролетев рядом с головой Гэндальфа, он ударился в ступеньку, на
которой тот стоял. Железные перила зазвенели и прогнулись. Ступенька же
треснула и раскололась. Но сам предмет остался невредимым. Это был
хрустальный шар, темный, но сверкающий изнутри красным алмазом пламени. Он
покатился по лестнице и направил свой бег к глубокой луже. Пин подбежал и
подобрал его.
- Мошенник! - воскликнул Эомер. Но Гэндальф стоял неподвижно.
- Нет, это не Саруманом брошено, - сказал он, - и даже не по его
просьбе, я думаю. Шар вылетел из окна высоко вверху. Прощальный подарок
мастера Змеиного Языка, как мне кажется, но плохо нацеленный.
- Может, он потому и нацелился плохо, что не мог решить, кого он
ненавидит больше: вас или Сарумана, - сказал Арагорн.
- Может быть и так, - согласился Гэндальф. - Мало приятного доставлял
этот союз им обоим: они грызли друг друга словами. Но наказание
заслуженное. Если когда-либо Змеиный Язык выйдет из Ортханка живым, это
будет гораздо больше, чем он заслуживает.
Эй, парень, я не просил тебя брать это! - воскликнул он, резко
оборачиваясь и видя, как Пин поднимается по ступеням, медленно, как бы
неся тяжелый груз. Он торопливо спустился навстречу хоббиту, взял у него
темный шар и закутал его в свой плащ.
- Я позабочусь об этом, - сказал он. - Не думаю, чтобы Саруман хотел
выбросить эту вещь.
- Но у него могут найтись другие вещи, - заметил Гимли. - Если
разговор окончен, то пойдемте отсюда, пока нас не забросали камнями.
- Разговор окончен, - сказал Гэндальф. - Идемте.
Они повернулись спинами к дверям Ортханка и спустились по ступенькам.
Всадники с радостью приветствовали короля и Гэндальфа. Чары Сарумана были
разрушены: они видели, как Саруман повиновался приказу, как....
- Ну, это сделано, - сказал Гэндальф. - Теперь я должен увидеться с
Древобрадом, рассказать ему, как обстоят дела.
- Он, вероятно, догадывается, - сказал Мерри. - Мог ли разговор
закончиться иначе?
- Маловероятно, - ответил Гэндальф, - хотя одно время равновесие
висело на волоске. Но у меня были причины пытаться, и из-за жалости и по
другим причинам. Впервые Саруман увидел, что власть его голоса слабеет. Он
не может быть одновременно тираном и советником. Когда заговор созрел, он
не может оставаться в тайне. Я дал Саруману последнюю возможность -
отказаться и от Мордора и от собственных замыслов и возместить нанесенный
ущерб, помогая нам. Он знает наши нужды. И он мог бы принести нам большую
пользу. Но он предпочел отказаться и сохранить за собой Ортханк. Он не
хочет слушать, хочет только командовать. Он живет теперь в ужасе перед
тенью Мордора, но все еще надеется справиться с бурей. Несчастный глупец!
Он погибнет, если власть Востока протянет свои руки к Изенгарду. Мы не
можем разрушить Ортханк извне, но Саурон - кто знает, на что он способен?
- А если Саурон не захватит Ортханк? Что вы с ним сделаете? - спросил
Пин.
- Я? Ничего! - ответил Гэндальф. - Я ничего с ним не сделаю. Мне не
нужно господство. Что станет с Саруманом? Не могу сказать. Мне жаль, что
так много прежде хорошего гноится в этой башне. Но для нас дела пока идут
неплохо. Неожиданны повороты судьбы! Часто ненависть поражает сама себя!
Думаю, что даже если бы мы смогли войти в Ортханк, вряд ли мы нашли бы
что-либо более ценное, чем этот шар, который бросил в нас Змеиный Язык.
Резкий крик, неожиданно прекратившийся, донесся из окна.
- Кажется, Саруман согласен со мной, - усмехнулся Гэндальф. - Идемте!
Оставим их.
Они вернулись к развалинам ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141