Среди других собравшихся войск здесь были полки татар. Они не входили в число тех, которым Боба указывал места.
Степан разыскал атамана татарской конницы Пинчейку и тайно ему приказал разделить свой отряд и половине ехать вниз, за устье Сельди; там переправиться вброд или вплавь и верст на пять зайти в глубь левого берега Свияги, чтобы в разгаре битвы слева ударить в спину дворянам. Другую половину Степан послал вверх по Свияге, чтобы заехать в правый тыл воеводе и ударить одновременно с левым крылом.
Тысячи две татар, врезавшись в тыл воеводской рати, должны были решить успех битвы.
Серый осенний день уже перевалил за полдни, когда над дорогой за лесом и за холмом тучею встала пыль. Дворянское войско грозою двигалось к переправе через Свиягу.
В стане Разина все было твердо условлено. Все затаились и стихли.
И вот на большом полосатом поле из-за холма показались всадники. Они подвигались в молчанье, без воинских труб. Их молчаливое движение было размеренно, неторопливо, и тем грозней и тяжелее казалась поступь подобранных в масть коней…
Значки и знамена колыхались на длинных древках в рядах ощетиненных пик.
Впереди по самой дороге скакали несколько легких всадников. Такие же легкие всадники, словно танцуя, неслись вдоль опушки леса справа, по самому краю поля, и слева, вдоль мелколесья и рыжих кустов можжевеля.
«Дозоры», — подумал о них Разин.
Позади них двигались тяжелые ряды неспешной, уверенной конницы. Движение их вперед прекратилось. Выйдя в широкое поле, они меняли походный строй на грозное боевое построение.
Вот они двинулись снова. Из деревеньки, где затаились Разин и Боба, их было отчетливо видно.
— Боя ждет, — сказал Разин. — Неужто лазутчики довели?!
В это время из лесу, слева от воеводской рати, выскочил конный казачий дозор. Словно не ожидая встретить тут воеводу, казаки замерли на опушке и вдруг подхлестнули коней и стремглав полетели, вздымая пыль на дороге, прямо к мосту… Их заметили из войска Барятинского, за ними пустились в погоню несколько всадников из дворянского войска, но тотчас отстали: казаки спрямили путь по жнивью и помчались прямо через Свиягу, к Симбирску, словно бы по левую сторону реки и не было никаких разинских войск и казачий дозор торопился предупредить Симбирск о внезапном появлении воеводы.
И тотчас, как только казачий дозор ворвался через мост на городской берег, по колокольням церквей за Свиягой завыли сплошные колокола.
Воевода попался в эту ловушку; он поверил, что его не ждали отсюда, и смело двинул все войско вперед…
Как только дворянское войско снова тронулось в путь, Боба хитро подмигнул Степану, снял притороченный за седлом небольшой мешочек и за уши вытащил зайца… Косой, прижав уши, в волненье часто дышал, дергая розовым носиком. Боба его погладил по голове, посадил на жнивье и легонько хлопнул в ладоши.
— Тикай! — негромко прикрикнул он.
Животинка сначала недвижно присела, вся сжавшись в комочек, потом стрельнула задними лапками по полю, скакнула и понеслась навстречу дворянскому войску.
Десятки казачьих глаз из засад наблюдали, как беловатый комочек скатился с дороги на луг, заметив передовой отряд воеводы. Встречные всадники тоже заметили зайца, и Барятинский, видно, поверил тому, что заяц не может идти из деревни, в которой таятся тысячи ратных людей: он махнул рукою и сам подхлестнул коня. Передовой отряд воеводы разом рванулся быстрей по дороге, за ним перешло на рысь и все его войско. Дрогнуло поле от гула тысяч копыт, ударивших по сухой земле.
— Вот там, за синим знаменем, у воеводы пушки, — шепнул Степан Бобе.
Уничтожающей тяжелой лавиной неслось воеводское конное войско к Свияге, поспешая пройти через мост и ударить на разинцев раньше, чем там, за рекой, у острожка, как думал Барятинский, успеют они построиться к обороне. Новые и новые тысячи всадников выходили из-за холма, покрывая все поле и в грозном движенье, казалось, не зная преград своему стремлению.
Вот голова воеводской рати уже миновала лесок, где справа от них над Грязнушкой засела в оврагах конница Алеши Протакина. Вот поравнялись они с холмом, за которым в лесу затаился Митяй Еремеев с двумя полками. Они несутся на деревеньку, в которой стоят запорожцы, но им не дойти: ближе к ним высятся два холма, покрытые репьяком и крапивой, а в репьяках скрыты пушки Сергея Кривого, в крапиве натыканы колья, которые будут пороть животы дворянских коней, за холмами в овражках и буераках лежит полк пехоты…
С крыши деревенской избы наблюдает Степан, как воевода поравнялся с холмами Сергея, вот он почти миновал их.
«Да что же Сережка молчит?!» — нетерпеливо подумал Разин.
И в этот миг дрогнуло все от ударов пушек. Слышно, как визгнула дробь и затрещали пищальные выстрелы из буераков, выплевывая комочки белого дыма. Передние ряды дворянского войска смешались в нестройный табун.
Но сам воевода, сдержав встревоженного коня, без смущения, спокойно взглянул на окутанный дымом холм, повернул, указал своей саблей в направлении пушек Сергея и что-то крикнул, отъезжая в сторону, к середине поля.
Отряд сотен в пять дворян устремился рысью на засаду Сергея. Их встретили снова удары пушек и треск пищалей. Уже побежали в стороны лишенные всадников кони. Передние всадники налетели на колья со скрытыми в бурьяне острыми концами. Отчаянно закричали, падая на землю, пронзенные кольями лошади.
Левее Сергея вылетел из лесу Еремеев и врезался под крыло воеводской рати. И там завязалась сеча.
Степан смотрел, как воевода, успев отъехать на холм, собрал возле себя небольшой отряд и как от него поскакали гонцы то в одну, то в другую сторону, разнося приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164